Кнуд сказал, что он тогда очень сомневался в правильности этого решения, и мне показалось, что этот вопрос стал камнем преткновения. Кнуд был уверен, что дети очень выносливые, что все их переломы срастаются в рекордные сроки, что они приспосабливаются к ситуации и умеют компенсировать все, как растения, которые засыхают в тени и снова дают побеги на солнце. Но Эльвира была с ним не согласна. Кнуд в конце концов нехотя, но все-таки согласился с Эльвирой, как он рассказал мне в тот день на крепостном валу, но только в обмен на ее клятву, что, если у тебя появится даже малейший намек на воспоминание о том, что произошло, они сразу же откроют все карты. Так они и решили. Об этом они договорились. «Дорогая Вибе, — прошептал тогда Кнуд, — не говори ему ничего. Пусть все идет как идет. Для нас наконец-то наступил покой». Он смотрел на меня выжидающе, умоляюще. Я сказала, что подумаю. Эльвира ничего не знала, ты тоже, но Кнуд после разговора смотрел на меня внимательно, с надеждой. И вдруг я поняла, что в этом нет никакого смысла. Тебе было шестнадцать, ты учился во втором классе гимназии, был председателем совета учеников, хорошим товарищем, спортсменом. Способным, популярным спокойным. Должна ли я была разоблачать тайну, которая, кажется, никак на тебя не повлияла? Я спрашивала тебя о Петере и Кристине. Ты не удивлялся моим вопросам, я ведь только что узнала о том, что те, кого я считала твоими родителями, на самом деле твои бабушка и дедушка, так что ты отвечал охотно. Да, ты иногда о них думаешь, особенно когда Кнуд и Эльвира о них вспоминают, на Рождество и в середине мая, в день рождения Кристине, когда Эльвира и Кнуд разводят костер в саду, даже если идет дождь. Ты, как говорили, очень похож на Петера, и было бы интересно, наверное, иметь отца, на которого ты похож. Но Кнуд и Эльвира лучшие родители, которых только можно себе представить. Здесь твой взгляд всегда становился мягким и уверенным. Подумай о том, как нам вместе весело, говорил ты. И вам правда было весело. В доме было много места и много жизни.
Я снова встретилась с Кнудом за школой и рассказала, что я решила. У него точно гора с плеч свалилась, и на много лет это мое знание о тайне отошло на задний план. Мы окончили гимназию, стали жить вместе, все было так легко и открыто. Ты поступил в полицейскую академию, — Вибе улыбнулась, — и тогда я даже не задумалась, почему тебя так занимает разгадывание тайн. У нас все было хорошо, наши отношения развивались. Только когда я захотела ребенка, тайна возникла снова. Потому что ты просто сказал «нет» без дальнейших объяснений. Я пыталась заставить тебя объяснить подробнее, и единственное, что я поняла из твоих многочисленных отговорок, — что тебе страшно. Но с чего бы тебе бояться заводить ребенка? Нам обоим было далеко за тридцать, и мы любили друг друга — по крайней мере, я себя в этом уверяла, — она на мгновение подняла взгляд, — конечно, ты полюбил бы ребенка. Тебя самого любили, и ты умел возиться с детьми, я видела, как ты это делаешь. Невозможно ведь делать вид, что ты умеешь возиться с детьми. Единственное, чем можно было это объяснить, — что старая трагедия пугала тебя до мозга костей и происходило это на уровне подсознания. Психологически дети для тебя — это те, кого бросают лежать в одиночестве в комнате с высоким потолком, и никто не приходит, чтобы их забрать… Конечно, черт побери, понятно, что ты не хотел детей.
Я была уверена, что единственное правильное решение — это наконец рассказать тебе правду. Мы с Кнудом встретились за обедом в городе, и он ужасно удивился, что я снова намерена извлечь эту историю на свет божий. Сначала он вообще не хотел говорить об этом, сказал — ты же обещала. Но потом я спросила его, задумывался ли он когда-нибудь о том, что между случившимся и твоим нежеланием иметь детей есть связь. Эта мысль поразила его. Старик так хотел правнуков, — она нервно улыбнулась, и Сёрен почувствовал, как в его сердце растет обжигающе-горячее пятно.
— И вдруг мы оба увидели в этом смысл. Здесь должна быть связь. Когда мы прощались в тот день, я была полна надежд и очень нервничала. У нас был план. Я не представляла, как ты отреагируешь. Не сильно ли ты разозлишься на Эльвиру и Кнуда и стоит ли рассказать тебе, что я знала обо всем раньше, или лучше сделать вид, как будто я впервые об этом слышу. Я подумала тогда, что мы должны будем распланировать беседу вплоть до малейших деталей. Кнуд обещал позвонить мне, как только поговорит с Эльвирой.