Сёрен принял душ. Стоя на холодном полу ванной, грузный и обнаженный, он вдруг понял, что ситуация переломилась. Взбаламученная грязь улеглась, и путь свободен. Он оделся, сварил кофе и следующие два часа посвятил тому, чтобы делать заметки, рисовать на бумаге человечков и складывал изрисованные листы на пол. Менял их местами, думал. Потом лег на диван и проспал несколько часов. В восемь утра он встал и сделал себе овсянку. Пока она варилась, он плеснул воды в лицо. Он думал о Сюзанне Винтер. О страхе в ее голосе, когда она испугалась, что что-то случилось с Магнусом, ее маленьким сыном. Он любил свою дочь так же сильно, хотя видел ее всего несколько раз, она была маленькой и скукоженной, как фасолька.
Что сказал Сёрен в ту ночь, когда Бо позвонил из Таиланда? Сделал большие глаза, прошептал прерывающимся голосом «Что-то с Майей»? Нет. Он заорал:
— Да возьми же ты себя в руки, придурок!
Что сказала Ханне Моритцен?
Когда он позвонил ей в самый первый раз.
Она прошептала:
— Что-то с Асгером?
Было воскресенье, девять утра, два огромных камня упали у Сёрена с души, и к нему тут же вернулись силы.
Глава 16
Вернувшись в субботу домой после своего долгого ночного отсутствия, Анна забралась в кровать рядом с Карен и заснула мертвым сном. На следующее утро она напекла блинов и долго купала Лили в ванночке с пеной. Каждый раз, когда Карен проходила мимо, Анна тянулась ее обнять. В конце концов Карен рассмеялась:
— Да что это с тобой?
Анна слабо улыбнулась.
— Да ничего, просто… — сказала она, качая головой.
Карен сама захотела вынуть Лили из ванны, и Анна вернулась в гостиную. С номера Йоханнеса пришло еще одно сообщение: «Давай встретимся у меня дома?»
Анна ответила: «Нет. В 3 часа в Зоологическом музее. Или я звоню в полицию». Потом она вернулась в ванную. Карен сидела на доске, держа на коленях полотенце. Лили смеялась над пластмассовым олененком, которому соорудили пенную бороду, как у Деда Мороза. Анна вздохнула. Очень скоро Карен все это надоест. Она легко погладила ее по спине.
— Я подумала: а что, если нам зайти к Сесилье, — сказала она. Лили встала в ванне и подняла руки.
— Бабушка, бабушка! — закричала она. Карен повернула голову и взглянула на Анну удивленно.
Они пошли через кладбище Ассистенс, и дорога заняла почти час. Лили была в комбинезоне и карабкалась на каждое возвышение, встречавшееся ей на пути. Анна и Карен шли бок о бок и разглядывали заснеженный пейзаж.
Выйдя на улицу Нёрреброгаде, они купили пирожных в арабской булочной. «Улитки» с фисташковой крошкой и пакет с сухим круглым сладким хлебом. Анна и Лили останавливались у каждой витрины и заглядывали внутрь, Анна указывала пальцем и говорила: «Смотри, смотри!» или «Видишь, какие милые».
— Пойдем, — сказала Карен, поежившись. — Что ты так медленно идешь.
Анна посмотрела на нее многозначительно.
Карен и Лили наперегонки взбежали по лестнице, Анна шла за ними. Она услышала, как открывается дверь, и последовавшую за этим веселую суматоху.
— Золотце мое! — воскликнула Сесилье. — Привет, Карен! Как же я рада вас видеть. Заходи, солнышко, дай я тебя обниму. Я так по тебе скучала, — к тому моменту, когда Анна поднялась на площадку, Сесилье как раз взяла Лили на руки и прижала к себе. Она заметила Анну через плечо Лили и побледнела.
— Привет, Анна, — сказала она, опуская Лили, которая тут же скрылась в квартире, явно чувствуя себя дома.