— Вот это тачка! — восторженно прокричал Олег, подбегая к ней и аккуратно трогая своими ручками.
— Какая тачка? — не понял Энвери. — Это волар. На нем мы намного быстрее доберемся до Лукиллиана, чем на родаре.
У этой «тачки», как выразился сын, двери поднялись наверх (вот всегда мечтала прокатиться на ламборгини), и оттуда вылез человек в синей ливрее, похожей на ту, что была у Сираджа. Он отдал Энвери какой-то камень и отошел в сторону.
По бегающим глазкам и нервному притоптыванию Олега я поняла, что ему уже не терпится залезть в эту машину и задать свой миллион вопросов. Энвери любезно открыл для нас заднюю дверь и подождал, пока мы удобно устроимся.
— А где тут ремень безопасности? — спросила я, оглядываясь по сторонам. Салон впечатлял абсолютно всем. Начиная от полностью прозрачных изнутри стен, потолка и даже пола, заканчивая разнообразием светящихся кнопочек и белыми сиденьями, которые чем-то напоминали кожу, но были такими гладкими и мягкими, что наталкивали на мысль о плюшевой игрушке.
— Не знаю о чем ты, но могу догадаться. — Энвери просунул руку куда-то за спину Олега и вытащил оттуда светящийся пояс, который он застегнул в районе живота. Аналогично тем, что у нас в самолетах. Только этот еще интересно раскрылся, как броня, тем самым закрывая Олега от самого подбородка до ног. Я пощупала сие устройство. Необычное, вроде мягкое, нигде не давит, как сообщил мне сын. Будем надеяться, что защищает.
Я на всякий случай застегнула на себе такой же пояс, все-таки летать на машинах мы не привыкли. Энвери понимающе хмыкнул, опустил нашу дверь и сел спереди.
И тут посыпался град вопросов от моего сына:
— А где тут руль?
— Что за руль, малец? — обернулся он к ребенку и внимательно посмотрел на него.
— Ну как вы управляете этой машиной?
— Сейчас покажу, — ответил Энвери и зажал в руке тот камешек, что отдал ему лакей. У монстра снова засветились глаза, в волосах вспыхнули люминесцентные нити, затем камешек загорелся красным, и мужчина положил его на что-то похожее на приборную панель. На ней загорелись экраны с системой навигации, непонятные мне схемы и рисунки. В салоне заиграла тихая и спокойная музыка. Где находились колонки, так и осталось для меня загадкой. И мы медленно поднялись в воздух и полетели. Ни тебе рева двигателей, турбулентности, ничего. А затем Энвери продолжил:
— Этот волар управляется энергией, что течет во мне. Я ключом (он показал на красный камешек) связываю себя и волар с помощью энергетических потоков. Можно сказать, что я сам поднимаю нас в воздух. Воларом могут управлять только сильные маги. Для тех, чьих сил на это не хватает, — есть родар. Он уже на колесах. Им управлять легче, так как достаточно просто толкать вперед.
— Как круто! А быстро он может лететь? Как самолет? — восторженно спросил Олег, наклонившись к Эну. Если бы его ремень не сдерживал, он бы уже точно забрался на переднее сиденье и попробовал «рулить».
— Все зависит от мага. Я могу нас довести до дворца за 15 минут, а это примерно 150 км. — что-то прикидывая в уме, ответил Энвери.
— А мы упасть можем?
— Ну чисто теоретически, конечно. Но практически такого не случается. Пока во мне течет энергия, мы не упадем. В какой-то момент можно просто лететь медленнее.
— А почему мы тебя понимаем? — заговорила я. Все-таки это уже давно меня волновало. — Когда я задумываюсь, то чувствую, что ваш язык отличается оттого, что мы знали. Но мы сразу начали понимать друг друга без языкового барьера.
— Когда вы попали ко мне в кабинет, то сразу оказались под влиянием специального артефакта. Он, кстати, стоял рядом с тем, что ты уже успела потрогать, — Эн ехидно улыбнулся, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, а меня от воспоминаний аж передернуло. — Благодаря нему вы быстро освоили нашу речь. Но, к сожалению, он дает возможность освоить только устную речь. А вот письменной придется обучаться. Ко мне часто приезжают послы из разных грефов. Поэтому куда проще использовать этот артефакт, чем учить их язык.
— А что такое греф? — поинтересовалась я.
— Ну наш мир разделен на 2 материка: Кларо и Оскуро. А те в свою очередь на более мелкие государства — грефы.
— Значит, страны по-нашему. — ответила я, оторвавшись от нереальных глаз мужчины, и посмотрела из окна на мир, в который мы так неожиданно попали.
Олег продолжал заваливать Энвери вопросами. Но я их уже почти не слушала, потому что куда более меня интересовало то, что происходит внизу — под нами.
— Лана, медленно убери руки и больше не трогай то, что сейчас ты трогаешь, — я вздрогнула, посмотрела на руку, сразу не заметив, как задумавшись я начала пальцами поглаживать какой-то рычажок на двери машины. Взглянула на Эна, который выглядел напуганным, и испугалась сама. — Убери руку, или мы упадем.
Я резко одернула руку, зацепив, конечно, тот самый рычаг, что-то хлопнуло, а я завизжала, хватая Олега и мысленно прощаясь с жизнью.
— Ты меня так задуш-шишь, ма-ма, отпусти! Я больше не мо-огу, — хрипя, сказал сын, а я распахнула глаза, окинула всех взглядом и заметила ехидную улыбочку на лице Эна.
И тут до меня дошло, что это была просто глупая шутка. Разозлившись, схватила свою сумку, набитую всяким барахлом, и кинула ее в довольную рожу Энвери. Машина дрогнула, подпрыгнула, и мы начали стремительно падать. Сердце подкатило к горлу, вызывая приступ тошноты, появилось ощущение невесомости, от очередного ужаса я уже не могла даже завизжать.
Когда перед моим взглядом начали мелькать кадры из прошедшей жизни, волар перестал падать, выровняв свою траекторию и неожиданно салон автомобиля разразился заливистым смехом.
— Видела бы ты себя, ах-ха-ха, — чуть ли не складываясь пополам, ржал Эн. А мне стало так обидно, что я только и смогла прошептать:
— Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие… — я запыхтела, как сотня недовольных ежей, и отвернулась к окну, больше не желая даже смотреть на него.
— Ну прости, Лана. Ты просто сидела такая задумчивая и серьезная, что мне захотелось тебя расшевелить. — я молчала, — Согласен, шутка была глупая, но ничего другого я придумать не смог. Ты же сама сказала, что с юмором у меня проблемы… — я только отмахнулась от его попыток объясниться, продолжая делать вид, что ничего не слышу, и пялясь в окно.
Мы пролетали странные синие леса, где кроны деревьев были всех оттенков синего: от светло голубого, до почти черного. Попадались реки и водоемы (ну я так решила, что это они), вода в которых светилась, как в бассейне в Турции. Убедилась, что это действительно водоемы, когда мы пролетали огромный водопад, с которого шумно падала искрящаяся вода, я даже рот открыла от удивления.
— У вас такого нет, Лана? — неожиданно спросил меня Энвери, видимо, вся также поглядывающий на меня в зеркало.
— Светящегося водопада? Нет. У нас вообще вода не светится. А почему тут она такая? — не отрываясь от созерцания, спросила я.
— Потому что энергия воды — одна из самых мощных. Чем ее поток сильнее, тем ярче свет. Это можно заметить, сравнив стоячую воду, реку или вот этот водопад. — объяснил он.
— Да, я вчера обратила внимание, что, пока лилась в ванну вода, она немного мерцала. А в наполненной — этого уже не было видно. Кстати, надо было объяснить, как она у вас включается. Мы всю голову сломали, пока не догадались. что надо просто залезть в ванну.
— Не больно было? — вскинув брови, произнес Эн.
— Что не больно? — спросила я, чувствую, что все-таки языковой барьер у нас имеется.
— Ну голову ломать? — хитро посмотрел на меня Энвери.
Он что издевается? Да, точно издевается. Вон как лукавые искорки пляшут в его глазах. Я недовольно фыркнула:
— Нет! Это выражение такое. А как вы настраиваете температуру воды? — сменила я тему.
— Да просто подумать надо, какую температуру ты хочешь. — отвернувшись от меня, ответил он.