Перо и маска

Целью мистификации была пародия на эстетский стиль журнала и на поэзию, печатаемую в нем, а заодно и розыгрыш главного эстета — С. Маковского. Этот розыгрыш блестяще удался. После одного из телефонных разговоров с интриговавшей его поэтессой С. Маковский посвятил ей такой сонет:

О, дай хоть раз упиться горькой славой —
Прочесть в глазах любимых приговор,
В твои глаза дай посмотреть в упор
И отравить желанье их отравой.
Пусть для тебя случайною забавой
Останется наш долгий разговор!
Во мне любовь зажгла ты, как костер,
Твоей мечтой безумной и лукавой.
Я в тишине ночей моих скорблю,
Не ведая, богиня иль обман ты,
Но голос твой и речи я люблю,
И нежный стан и бледный лик инфанты…
Тебя, тебя, как Беатрису Данте,
Моим стихом в веках благословлю.

Как видим, мистификация зашла слишком далеко. Продолжать розыгрыш доверчивого редактора и читателей стало невозможно. Критика тоже была введена в заблуждение. Иннокентий Анненский писал, что «зазубринки речи Черубины — сущий вздор по сравнению с превосходным стихом, с ее эмалевым гладкостильем».

На одном из заседаний редколлегии Волошин раскрыл тайну. Под тонким именем «испанской поэтессы» скрывалась Елизавета Ивановна Васильева, урожденная Дмитриева, действительно родившаяся в 1887 году. В сборнике «На рассвете», изданном в Казани А. Ф. Мантелем в 1910 году, были помещены «Песни Веронике» — цикл стихотворений Черубины де Габриак с указанием ее настоящего имени — Е. И. Васильевой. Эти стихи уже писала она сама. Умерла она в Ташкенте в 1928 году. А поэт С. Маковский, убежавший от Октябрьской революции за границу, остался верен своим буржуазным взглядам, которые Александр Блок во времена «Аполлона» называл «предельным снобизмом».

Поэты, которых не было, составили длинный список литературных масок, созданных их авторами с разнообразными целями: избежать преследования реакционных мракобесов, утвердить новое направление в литературе, осмеять и спародировать эстетские и вычурные течения. Все они в той или иной мере отражают борьбу общественной мысли в литературе.

«Парнас дыбом»

По числу авторов, выставленных на обложке, эту книжку можно считать антологией, особенно, если принять во внимание границы представленных в ней эпох (от 53 года до нашей эры вплоть до Октябрьской революции): Кай Юлий Цезарь, Гомер, Данте, Лонгфелло, Симеон Полоцкий, Карамзин, Крылов, Пушкин, Некрасов, Алексей Толстой, Оскар Уайльд, Анатоль Франс, Надсон, О’Генри, Бальмонт, Викт. Гофман, Брюсов, Городецкий, Семен Юшкевич, Алексей Ремизов, Саша Черный, Ал. Блок, А. Белый, Игорь Северянин, Ал. Вертинский, Сергей Есенин, В. Маяковский, Д. Бедный, И. Эренбург, М. Зощенко, А. Ахматова, М. Волошин и другие.

Книжка называлась «Парнас дыбом». На титульном листе стояло: «Про козлов, собак и Веверлеев. 2-е, дополненное издание. Составили Э.С.П., А.Г.Р. и А.М.Ф. Изд. «Космос». Екатеринослав. 1926».

Вместо предисловия помещен «Разговор книгопродавца с поэтом», пародирующий одноименное стихотворение Пушкина. В этом предисловии говорится:

И пронеслися предо мной
Во сне, в мечтах, в воображенье
Те, кем гордится род земной.
Здесь Данта был суровый гений,
Здесь был слепой певец Омир,
Некрасов, Франс, Уайльд, Жуковский,
Ахматова, Бальмонт, Шекспир,
Юшкевич, Пушкин, Маяковский…
И я бежал, смятенья полный,
Друзьям своим поведал сны,
Совместно их свершить затеяв.
И вот — они заключены
В собак, козлов и Веверлеев.

В первом разделе помещены стихотворные и прозаические пародии на известную народную сказочку «У попа была собака», стилизованные под поэтов и писателей разных эпох.

Вот сонет И. Бунина:

Поп сив и стар. Глаза красны от слез.
Одна забота — зажигать лампады.
Жена в гробу. И дочка за оградой.
Последний друг — худой, облезлый пес.
Теперь попу уже не много надо:
Краюшку хлеба, пачку папирос.
Но жаден пес. С ним никакого сладу!
Лукав, хитер. И мясо он унес.
Нет, так нельзя! В глазах усталых пламень.
Поп, ковыляя, тащится в сарай.
Берет топор. И, наточив о камень,
Псу говорит в последний раз: «Прощай!»
Топор взлетел широким плавным взмахом —
И заалела киноварью плаха.