Мохнатый бросил недовольный взгляд и возмущённо произнёс:
— Тебе придётся привыкнуть, и вообще, может, перестанешь называть меня собакой?
— Может перестану, может нет! Или ты предлагаешь по имени к тебе обращаться?
— Нет, "Шарик" всё-таки звучит по-собачьи.
— Потому что ты и есть собака! — мужчина даже взвизгнул, но после вздохнул и с ноткой извинения продолжил: — Хорошо, давай придумаем тебе другое имя.
Пёс задумался, а чтобы показать глубину и серьёзность размышлений, потёр лапой подбородок, многозначительно протянув "ммм".
— Всё! Придумал! Зови меня Георгий! — радостно заключил он и протянул лапу.
— Очень приятно — Константин.
— И всё-таки, сколько их?
— Знаешь, мне кажется, никто так никогда и не узнает, сколько на самом деле звёзд на небе. Давай представим, что бесконечно. Пусть будет такое число.
Оба замолчали, похоже, каждому понравился такой ответ. В наступившей тишине они продолжили смотреть на небо. Залитое звёздами, такое чистое и спокойное. А огромный кругляш луны завис будто над самой головой. Протяни, казалось, руку — и коснёшься её.
Задрожала земля под ногами, одновременно с этим раздался тяжелый низкий гул, который шёл, как казалось из самых глубин. Человек не удержался на ногах и упал. Пёс помог ему подняться. Мужчина хотел почесать его за ухом в знак благодарности, но вовремя спохватился и ограничился кивком.
— А правда, что звёзды увидят нас только через много-много лет? — пёс с надеждой посмотрел на человека.
— Да, даже самая близкая звезда увидит катастрофу года через четыре, не раньше. Лишь тогда, когда наш свет достигнет её, — мужчина замолчал в раздумье, а затем спросил: — В этот раз, кажется, меньше тряхнуло. А вдруг всё обойдётся?
Георгий, его последний друг и собеседник, ответил не сразу.
— Нет. Я не просто знаю, я чувствую, что это конец. Ты и сам это понимаешь, ведь собаки просто так не начинают говорить. Давай не будем об этом. Лучше скажи, сколько времени свет идёт до луны?
Мужчина задумался, вспоминая.
— Чуть больше секунды, мне кажется.
— Знаешь, — Пёс говорил, медленно подбирая слова, — это хорошо, что звёзд бесконечно, и для них мы будем существовать даже спустя столетия. Но я почему-то особенно счастлив, что с точки зрения Луны мы будем жить ещё целую секунду.
И оба посмотрели на неё.
Земля задрожала.
Тур первый. Дуэль первая. Арт - собака и человек. Пара - Неизвестный и Ёжик. Ёжик (Наталья Изотова)
Задание:
Работа участника Ёжик
Летняя ночь полна волшебства, звуков и запахов. Сильнее всего запах близкого дома — теплый, тягучий, пряный, до боли знакомый. Он выучил его прежде, чем смог рассмотреть глаза родной матери. До крыльца всего пару шагов — рукой подать, но заговор темноты не отпускает, плетет невидимые силки из высоких трав и легких волосков летающей паутины, ослабляет упругие мышцы внезапной истомой. Не двинуться, не встряхнуться, только стоять, впитывая в себя звон цикад, хвойные нотки нагретой за день коры, опьяняющий аромат распустившихся к ночи белых цветов дурмана. Чуткое ухо ловит едва заметное шуршание маленьких лап вдоль забора; свист воздуха, рассекаемого крылом летучей мыши; далекий шорох волн о прибрежную гальку. Сердце полнится ощущением бескрайней свободы с легкой горчинкой тоски, пробуждающимся, разгорающимся, разгоняющим кровь желанием сорваться с места и на быстрых, сильных лапах помчаться к холмам, покрытым лиственным лесом. Широкими прыжками пробираться к вершине, хватать пастью теплый, но свежий воздух, взрывать из-под прошлогодних истлевших листьев комья жирной, черной земли, с упоением ощущать, как играют под кожей мышцы — на пределе возможного. Полностью потеряв голову от азарта, исступления, высвободившихся древних инстинктов, выскочить на опушку, где тяжелая полная луна висит так близко, что, кажется, можно в прыжке впиться клыками в молочный бок — и завыть, вскинув голову к мелкой россыпи звезд. Почувствовать, как откликается на зов никогда не спящий лес, как все тело вибрирует в унисон вечной, как мир, песне охоты.
На лоб, успокаивая, ложится теплая ладонь, легонько царапая непривычным золотым ободком на пальце. В жилище с недавнего времени вновь витает запах молока и еще странный, но безумно вкусный аромат. От одной мысли о нем все возбуждение проходит, вся магия ночи теряется — хочется немедленно вернуться в дом, послушно ткнуться в добрые женские руки, подставляя макушку под легкие ласки, вытянуться рядом и, притворяясь, что вовсе нет дела, незаметно наблюдать за маленьким неуклюжим существом, изменившим всю его жизнь. Превратившим в домашнего пса того, в ком текла вольная волчья кровь.