– Я всегда во всем сомневаюсь. Не доверяю, не бываю слишком открытой. Зато изо льда у меня получаются самые сильные заклинания. Впрочем, как и по остальным стихиям.
Взгляд карих теплых глаз словно пронзал меня насквозь. Этот юноша, в своих стихах он называл меня загадочной...
Он что, решил меня разгадать?!
Вряд ли, даже если я захочу, я это ему позволю.
– А вам не помешало бы потренироваться вновь. И когда произнесете заклинание стихии льда, вспомните кого-то, кто вам не нравится. Или ситуацию в прошлом, которую вы ненавидите, – резко встав, и направившись к выходу, посоветовала я.
Настроение стало чернее тучи.
– А кого вспоминаете вы? – прокричал Бернард, когда я уже пересекла порог.
– В моей жизни было много чего не приятного, мистер Мэлори. Но не пытайтесь узнать об этом. Продолжение вашего стихотворения может стать слишком мрачным, – бросила я через плечо и окончательно покинула библиотеку, и находившегося в ней, слишком любопытного и романтичного юношу.
***
Я не спросила его о фамильяре. Это мысль пришла мне в голову уже в комнате, и я ещё больше помрачнела. Впрочем, возможно это и к лучшему. Наверняка Бернард задал бы мне встречный вопрос о животном-защитнике, а говорить об этом мне не хотелось.
Занятия с десятым классом прошли запоминающиеся. Один из учеников перепутал пару букв в заклинании и в комнате раздался взрыв. От него было больше сажи, пыли и громкого звука, чем реальной опасности, но юноши впечатлились. Во время ужина вся школа обсуждала этот случай, с каждым разом оживленно преувеличивая количество разбросанных парт и радиус ударной волны.
Будто в школе магии подобные случае редкость.
Но молодым людям нужны были новости, которые бы скрашивали их учебные будни.
На следующий день, после завтрака, я, наконец, решила пойти в учительскую и переброситься парой слов с коллегами. Поводом послужила необходимость занести журнал шестого класса созидателей, хотя обычно это было обязанностью старосты.
Нет, во мне не просунулась внезапная общительность. Но поближе узнать новый контингент местных преподавателей было интересно.
Да и Шерридан я почему-то не видела уже второй день. Это было странно. Обычно от таких, любящих поболтать людей, невозможно отлипнуть. Хочешь, не хочешь, а станешь ему или ей приятелем.
Я уже почти толкнула дверь в пристанище здешних служителей науки и воспитания, как громкий разговор за этой самой дверью заставил меня прислушаться и остановиться.
– ... Ходит с независимым видом! А сама чуть целый класс не убила! Все эти слухи об её талантах явно преувеличены, – противным наставительным голосом проговорили за дверью, в конце даже фыркнув.
– Перестань, Гретта! С тех пор как уехал магистр ты как с цепи сорвалась! На уроках всякое бывает, полагаю, ты знаешь, – с намеком осадил девушку некто с приятным голосом человека в летах.
– И чего ей во дворце не сиделось?! Кажется, там случилась какая-то история, – заметно присмиревшим, но всё ещё неприятным голосом, проворчала Гретта.
Спорю на золотой, что она ведет что-то у Зельеваров. "Яды" например.
– Говорят, она провалила какое-то важное задание Королевской четы. А возможно, там и любовная история замешана, – задумчиво перечислял варианты кто-то из глубины учительской.
Хм, а когда я сама здесь училась, и не подозревала, что у преподавателей кипят такие страсти.
Впрочем, тогда я была ярой идеалисткой. Всё казалось разложенным по полочкам, понятным.
Лишь после жизни во дворце я начала действительно понимать, кем представляет собой человек по движениям, мимике, жестам, голосу. Я осознала, что за закрытыми дверями может твориться что угодно. И далеко не всегда тот, кто улыбается – друг, а кто раздраженно отмахивается – враг.
Задание... не провалила, но уж лучше бы так. Любовь... череда бесконечных приставаний в начале, оборвалась после пары сломанных носов и неснимаемых позорных проклятий. Как бы ни боролись с этим Их Величества, искренни чувства в их обители встречались не часто.
– Рисса! Как здорово, что я тебя встретила! Давай попьем чаю. Я таких пирожных припасла! – радостно возникла из-за моей спины Шерридан.