— Меня зовут Тэраэн, — Мой голос прозвучал чуть более низко, чем всегда.
— Кристиан.
Он протянул мне руку, я подал свою. Наши ладони встретились. Словно молния пронзила меня, и кровь ударила в виски. Кошачьи зрачки Кристиана расширились и снова сузились до тонких вертикальных щелей. Он тоже все понял… Мы были похожи… Сказать проще, я был ближе к Крису, чем к Элос. На витке необозримой спирали цивилизации они занимали две относительно полярные точки. Я находился между ними, но Кристиан мне был понятнее. Так мы и стояли несколько мгновений, изучая друг друга, пытаясь осознать, противником является каждый из нас для другого или союзником.
— Я рад, что ты приехала, Элос, — сказал наконец Кристиан, отпуская мою руку, но не мой взгляд. — Я достал рукописи. Ты можешь посмотреть их в любое время.
Бледно-голубые глаза оставили меня и обратились на ангела.
— Надеюсь, ты… вы будете моими гостями?
— Я тоже надеюсь, — с улыбкой ответила она.
— Тогда прошу за мной.
Кристиан резко повернулся и пошел вверх по лестнице.
Мы шли по странным полутемным помещениям. Длинные коридоры сменялись траурно-пышными средневековыми залами с высокими куполообразными потолками. Кристиан бросал на ходу короткие, ничего не значащие фразы, и огоньки, загорающиеся в его глазах, когда он смотрел на ангела, не нравились мне.
— Ну как тебе? — украдкой спросила меня Элос.
Не знаю, что она хотела узнать — сумел ли я оценить гостеприимство Кристиана, или почувствовать его магическую мощь, или понять его внутреннюю сущность, а может быть, она тоже опасалась чего-то и ждала моей поддержки.
— Он мне не нравится, — ответил я честно, пристально глядя в спину хозяина.
Мне было неприятно видеть, как он смотрел на Элос, как улыбался ей, настораживали его странные намеки. И самое главное — раздражала его привлекательная внешность. Откуда мне знать, какие мужчины нравятся девушкам-ангелам! Может быть, именно такие — черноволосые, любезные красавцы с кошачьим разрезом глаз. Опасные и оттого еще более загадочные. «Темные». Мне ли не знать о притяжении противоположностей.
Кристиан снова обернулся, с едва заметной усмешкой взглянул на мою насупленную физиономию и обратился к Элос:
— Думаю, ты захочешь отложить просмотр книг до завтра?
— Если ты не возражаешь, я посмотрю их сегодня.
Он тихо засмеялся, и мне не пришелся по душе его смех.
— Конечно, как знаешь. Библиотека прямо по коридору… А Тэраэн? — Он обернулся ко мне. — Тебя тоже интересует герметическая философия?
— Нет. Не интересует.
Смягчая резкость моего ответа, Элос сказала тихо:
— Тэраэн всю дорогу вел машину. Я думаю, он не откажется отдохнуть. — И тут же, предупреждая мои возражения, с лаской в ясных глазах посмотрела на меня. — Правда, Тэн?
Я молча кивнул, с трудом подавляя желание прикоснуться к ее щеке, нежно погладить… Кристиан зорко следил за нами и, мне казалось, читал мою душу, словно открытую книгу.
— Тэн, я провожу тебя в твою комнату. Элос, рукопись на столе.
Она улыбнулась мне, кивнула Кристиану, пожелала нам обоим спокойной ночи и направилась в библиотеку. Моя душа рванулась вслед за стройной светлой фигурой, исчезающей в сумрачном коридоре, но тело осталось на месте.
— Идем. — Горячие пальцы на мгновение коснулись моего плеча. — Я отведу тебя.
Мой ангел, напрасно ты оставила меня наедине с этим очаровательным монстром. Но откуда ты могла знать все опасные повороты встречи таких, как мы? Кто мог научить тебя читать в глазах любовного соперника открытое желание?..
Кристиан распахнул передо мной тяжелую дверь.
— Прошу.
Комната поразила, почти шокировала меня показной, дикой роскошью. Червленого золота цветы распускались на огненно-красных драпировках. Сквозь огромный витраж окна лился призрачный свет луны, окрашенный розовыми брызгами стекол. К кровати нужно было подниматься по трем высоким ступеням, и каждая казалась выточенной из целого куска темного мрамора. Черное дерево ножек в форме когтистых львиных лап впивалось в пол и ярко выделялось на белом фоне. Из бронзовых светильников вырывались струи переменчивого света, бросая причудливые мозаики из тени и полутени на низкие кресла, подушки, в беспорядке разбросанные по ковру, на странные статуэтки на столе.
— Нравится? — спросил «сфинкс», выждав некоторое время и, очевидно, рассчитывая, что я буду сражен мнимым великолепием комнаты.