Закончив разговор, она бросила Артёму:
— Свободен. Станислав Борисович сказал — если что, позвонит и вызовет.
Не добившись от неё больше никаких пояснений, он попрощался, спустился на первый этаж и вышел на улицу. Уже стемнело; погода стояла мерзкая — мартовский ветер выл, не переставая, швырялся в лицо не то мокрым снегом, не то ледяным дождём.
Фонари моргали сквозь беловато-серую пелену. Дорога превратилась в полужидкое месиво — машины, заполошно сигналя и заплёвывая друг друга, рывками ползли в направлении светофора. Артём подумал, что пробки сегодня — образцовые, почти как в Москве; прикинул с тоской, сколько займёт поездка, если он сядет сейчас за руль. А сначала ведь надо ещё дойти до стоянки — она тут расположена неудобно, не прямо возле здания, а чуть в стороне…
Послышался звон, и мокрую мглу раздвинул краснобокий трамвай. Номер было не рассмотреть, но Артём знал — чаще всего тут ходит восьмёрка, на которой можно доехать прямо до дома.
Разбрызгивая лужи, он сделал корявый спринтерский рывок и успел-таки вскочить на подножку. Облегчённо перевёл дух — и только после этого вспомнил, что завтра утром он сюда не вернётся, поскольку отстранён от работы. А машина осталась тут — глупо получилось…
Но трамвайные двери уже закрылись, и дёргаться было поздно.
Артём мысленно махнул рукой, протиснулся к заднему окну, посмотрел на улицу — и чуть не матюкнулся на весь трамвай.
Под фонарём стоял тот самый степняк-трактирщик.
Одет он был, правда, не как в игре — сейчас на нём были джинсы и куртка-аляска с меховым капюшоном. Зато лицо с желтовато-охряными, чуть светящимися глазами узнавалось сразу и безошибочно.
Он смотрел прямо на Артёма.
Ущипнув себя за запястье, Артём тряхнул головой и снова уставился за окно — но тип из игры как раз в этот момент отвернулся. Край капюшона полностью скрыл лицо, да и трамвай отъезжал всё дальше — силуэт на обочине постепенно растворялся во мгле.
Артём прислонился лбом к замызганному стеклу и принялся мучительно размышлять, насколько далеко уехала его крыша и как бы её вернуть на прежнее место. Если мыслить рационально, ты вывод прост — степняк ему померещился. Переутомление, все дела…
Но слишком уж ясно он разглядел желтоглазого.
Зайдя в продуктовый возле дома, он купил полбатона ветчинной колбасы и буханку белого хлеба, уже разрезанную на ломтики и завёрнутую в целлофан. Ещё взял двухсотграммовую фляжку дешёвого коньяка с тремя звёздочками. Ценителем элитного алкоголя он никогда не был, а сейчас просто хотелось выпить.
Поднялся в квартиру, прошёл на кухню. Сделал себе бутерброд, плеснул коньяк в рюмку. Выпил одним глотком, закусил.
Вроде полегчало.
Артём подумал не без цинизма — хорошо хоть, с подругой Сонькой он окончательно расплевался ещё неделю назад. Семейная разборка с воплями и упрёками в пьянстве пришлась бы сейчас некстати.
На кухне было уютно, уходить не хотелось. Продолжая жевать, он включил маленький телевизор, закреплённый на кронштейне в углу. Дикторша центрального канала затарахтела:
— Президент Российской Конфедерации Михаил Кирьянов провёл сегодня в Кремле переговоры с главами пяти крупнейших транснациональных концернов, работающих в нашей стране. Он подчеркнул, что сотрудничество с международными деловыми кругами является неизменным приоритетом национальной политики. Глава государства выразил надежду, что и бизнес-сообщество, в свою очередь, будет придерживаться принципов транспарентности и открытости…
Хмыкнув, Артём переключил канал. В спортивной студии комментаторы с унылыми лицами обсуждали, почему столичный «Спартак», в кои-то веки продравшись сквозь групповой этап Лиги чемпионов, в одной восьмой финала продул не только выездной матч, но и домашний тоже.
Артём ещё раз нажал на кнопку и попал на местные новости. Ведущая здесь была, пожалуй, даже посимпатичнее, чем москвичка. И помоложе, кстати. В её исполнении текст звучал несколько по-детски, зато эмоционально — так, словно она и впрямь переживала насчёт того, что подсказывал ей телесуфлёр:
— …повышение интереса к нашему региону. Об этом сообщают источники, близкие к администрации области, комментируя заявление президента. В частности, по их данным, корпорация Джей-Кью-Эйт изучает возможность крупных инвестиций в проекты, которые у нас успешно реализуются. Конкретных деталей источники пока не назвали…
Артём задумался. Ему вспомнились давешние волки-инвесторы, приходившие в офис. Может, они и правда из Джей-Кью-Эйт? Это была бы запредельная крутизна. Тогда их надо уже не с волками сравнивать, а с акулами, с гигантами-кашалотами. Или сразу с Великим Кракеном…