— Конечно. Дженни сказала, что мы можем поесть ланч здесь.
— Именно это мы сейчас и сделаем, — пообещала Лита.
Удовлетворенная Элис пошла впереди нас, разглядывая окружающие растения.
— Вы узнали, что так встревожило миссис Ариес? — спросила я у Литы.
— Да, — ответила она серьезно. — Но я не могу объяснить, пока мы не одни. Кажется, Фарли начал вставлять палки в колеса и сильно ее расстроил. Я расскажу вам, как только будет возможность.
Мы решили съесть ланч в Оранжерее — так назывался ресторан, занимавший часть главного дома. Это было светлое помещение, заполненное всевозможными растениями; их освещал солнечный свет, лившийся сквозь решетчатые стены. Мы спокойно ели, пока Элис вдруг не швырнула в меня вопрос.
— А где отец вашей маленькой дочки? — поинтересовалась она.
Я ответила, что ее отец погиб много лет назад, с ним произошел несчастный случай. И это было еще до того, как моя дочка пропала.
— Значит, у вашей Дебби тоже не было папы?
— Был, когда она была совсем маленькая, — сказала я.
Элис вздохнула.
— Я бы хотела иметь отца, настоящего, живого.
Я осталась сидеть в потрясенном молчании, а Лита отвлекла Элис какой-то историей, я не прислушивалась. Похоже, у Элис был где-то замок безопасности, который не давал ей слишком широко открывать двери и лишаться ориентации. Она бросила эту тему так же резко, как и подняла.
Когда мы вернулись к стоянке, ни Кирка, ни "мерседеса" там уже не было, и мы вернулись в Викторию на машине Литы. Элис досыта наелась, и ее стало клонить в сон. Она сидела между нами на переднем сидении и сонно облокачивалась на меня. Я снова обняла ее, ощущая тепло детского тельца. Я даже улавливала душок улицы, который знаком любой матери. Когда Дебби так пахла, я сразу прогоняла ее в ванную. Сейчас Элис пахла обычным здоровым ребенком, и какое-то время я бездумно ею наслаждалась.
Добравшись до Радбурн-Хауса, мы увидели у входной двери машину Джоэла. Она пустовала, значит, Джоэл был где-то в доме. Кирк сидел у крыльца на камне и ждал дальнейших указаний; его лицо хранило нарочито-бесстрастное выражение. Лита остановила машину рядом с машиной сына и подозвала Кирка, пока мы выбирались из салона.
— Какие-то проблемы? — спросила она.
— У миссис Ариес был какой-то приступ, — ответил Кирк. — Вызвали доктора Радбурна, он сейчас с ней. Я жду здесь на случай, если ее надо будет везти в больницу.
— Наверное, я слишком сильно ее расстроила, — сказала Элис.
— Ты не виновата, — быстро заверила ее Лита. — Она уже была расстроена, когда приехала с нами поговорить.
— Если она моя прабабушка, почему я не чувствую себя виноватой? Почему я не волнуюсь за нее?
— Потому что одно с другим не связано, — сказала Лита. — Она старая, больная и одинокая. Наверное, только это и имеет значение. — Но в ее словах не чувствовалось искренности, и я снова подумала о том, чего именно Лита Радбурн хотела для своего сына.
Элис кое о чем вспомнила.
— Мы оставили лягушонка — не помню, как там его — в другой машине. Мне отдать его вам обратно?
— Можешь подержать Амарилло у себя, если хочешь, — сказала я. — Мне кажется, Дебби бы это понравилось.
Я внимательно наблюдала за Элис, но она, казалось, никак не реагировала на имя Амарилло. Она повторила его, словно наслаждаясь звучанием, но мои слова отделили ее от Дебби. Она так нуждалась в привычной самой себе — безо всех этих странных, смущающих вопросов. Хотя у нее и хватало ума не возвращаться к ним.
Кирк подошел к машине, вытащил из нее игрушку и передал Элис. Сразу она же надела лягушонка на руку и, увлеченная разговором с ним, пошла по направлению к дальнему саду.
— Подождите меня внутри, Дженни. Я через минуту к вам присоединюсь, — сказала Лита.
Она явно хотела поговорить с Кирком наедине и, хоть мне было интересно, о чем именно, я оставила их вдвоем и стала подниматься по ступенькам.
У входной двери меня встретил Диллоу, он источал неодобрение.
— Миссис Ариес не должна была приезжать в сады Бутчартов. Я ни за что не повез бы ее туда, но она не стала меня слушать. А Крамптон, как всегда, сделала, как она хотела.
На этот раз он говорил довольно открыто.
— Что произошло после их возвращения? — спросила я.
Но Диллоу уже снова замкнулся.
— Доктор Радбурн поговорит с вами, мадам, как только освободится. Пожалуйста, подождите в гостиной. Я сообщу, что вы приехали.
Тогда я спросила напрямую.
— Почему вы наняли Кирка Маккея?
Он отвел взгляд и молча направился вглубь дома.
— Интересно, что бы сказала миссис Ариес, если бы об этом узнала? — чуть нажала я на него.
Диллоу остановился.
— Думаю, она бы меня поблагодарила, — ответил он.
— Из-за того, что Кирк был знаком с Эдвардом? Тогда почему вы ей об этом не сказали?
Сохраняя на лице бесстрастное выражение, Диллоу заторопился в глубину дома.
Несколько мгновений я стояла в холле у подножья лестницы. Проникавший сквозь витражи свет покрывал мои руки пятнами, отчего казалось, что они поражены какой-то неизвестной болезнью. Эта болезнь пронизывала Радбурн-Хаус и заразила всех живущих под его крышей. Включая и меня.
Дверь в библиотеку оставалась закрытой, оттуда не доносилось никаких голосов. Дом словно закрылся от меня — от меня-чужачки. Такая тишина казалось зловещей и скрытной, под стать жильцам самого дома.
Я зашла в главную гостиную и села на бархатный диван, его пружины прогнулись под моим весом. Викторианская мебель не слишком удобна.
В таком положении Джоэл меня и нашел, и сел рядом на диван. Он всегда разговаривал со мной прямо и здраво, не старался уклониться или что-то скрыть, в отличие от других. Однако сейчас он казался обеспокоенным.
— Я хочу узнать, что произошло. Коринтея говорит с большим трудом. Она не хочет ехать в больницу, несмотря на необходимость. Она пришла в сильное возбуждение, когда я ей это предложил. Крамптон бормочет что-то невразумительное, а Диллоу меня избегает. Что вы можете мне рассказать?
— Не слишком много. Я не знаю, что с ней произошло. Миссис Ариес говорила, что Фарли ее расстроил. Скоро должна придти ваша мать, она какое-то время провела с миссис Ариес перед тем, как ей стало плохо.
— Куда вы с ней ездили? Помимо садов?
Я рассказала, что мы были в его квартире и описала ритуал Литы со всеми его свечами и кристаллами. Я сказала, что мы установили личность Элис по имени ее детской питомицы. И жесту языка глухих, который она сделала, сама того не понимая.
— Для меня это стало окончательным доказательством, — закончила я. — Теперь я точно знаю, что она моя Дебби.
Джоэл коснулся моей руки.
— Я рад. Именно это вам и было нужно. Но я сомневаюсь, что такое доказательство примут в суде. Вы уверены, что никогда не упоминали это имя при Элис — случайно, просто ни о чем не думая? А может, вы ей сами показали тот жест, а она его просто запомнила?
Кирк говорил о том же.
— Я в это не верю, — сказала я. — Я была очень осторожна и не могла случайно назвать имя черепахи или показать жест.
— Боюсь, адвокаты не поверят в чары моей матери, а Коринтея, похоже, убеждена, что Элис ее правнучка. Хотя она до сих пор колеблется, поскольку не доверяет Корвинам.
— Тогда зачем она приглашала меня? Когда я только приехала, мне казалось, что у нее нет предубеждения.
— Она очень ответственная, чем всегда бравирует, и схожесть Элис с вашей дочерью произвела на нее впечатление.
— Но что заставило ее изменить отношение? Страница из дневника, предположительно принадлежавшего Эдварду? Вы о нем знаете?
— Она показала мне ее. Она верит, что у Пиони родился ребенок, и этот ребенок — Элис. Она хочет верить. Как вы знаете, моя мать считает иначе. Как отреагировала Элис на сегодняшние события?
— Они смутили ее… озадачили. Она пытается разобраться, зная не так много. Она умная девочка и понимает, что что-то не так. Я не посмела говорить ей больше.