Джоэл отнесся к заявлению Диллоу со своим обычным спокойствием.
— Я уверен, что она позаботится о миссис Ариес и сделает лучшее, что в ее силах. Все пациенты периодически обижаются на тех, кто за ними ухаживает.
— Мне все-таки лучше за ними присмотреть, — сказал Диллоу.
— Почему бы и нет? — согласился Джоэл.
Казалось, Диллоу хочет сказать еще что-то, но однако он передумал и обиженно пошел обратно к библиотеке.
— Крамптон и Диллоу никогда друг другу не нравились, — пояснил Джоэл.
Лита посмотрела на меня пристальным взглядом.
— Не думайте об этом, Дженни. Отпустите ситуацию.
Мы вышли на улицу и обнаружили, что вечернее небо заволокло тучами и начинается дождь. Но прежде, чем мы успели дойти до машины, нас снова остановили — на сей раз Фарли Корвин, сбежавший вслед за нами по ступенькам.
— Миссис Торн! — позвал он меня.
Я обернулась.
— Вы ведь уже нашли Пиони?
— Да! Она в доме, орет, как резанная. И не хочет объяснить, почему — только говорит, что вы ее расстроили. Что вы сделали, миссис Торн?
Я постаралась ответить как можно спокойнее.
— Мне жаль, если она расстроилась. Я говорила с ней об Элис, но она не захотела слушать.
— По-моему, вы какая-то ненормальная, — грубо заявил Корвин и вернулся обратно в дом.
— Он начинает терять самообладание, — высказалась я.
— Ну так пусть теряет дальше. Флаг ему в руки, — Джоэл потянул меня за руку, но Лита покачала головой.
— Флаг — это не то. У меня есть идея получше. Ты поведешь, Джоэл? Едем прямо в "Императрицу". Садитесь на переднее сидение, Дженни, и постарайтесь отрешиться от всего неприятного.
Я заняла переднее сидение и попыталась отключиться от треволнений. Мне не хотелось думать о том, с чем я не могла справиться. Я хотела отвлечься и придумать план действий, который бы позволил мне дотянуться до Элис.
13
Отель "Императрица" впервые распахнул свои двери в 1908 году, и с тех самых пор стабильно был главной достопримечательностью Виктории. Внешне он выглядел как огромный французский замок, высокие потолки придавали ему величественности, хотя сам отель был не очень высоким, в шесть или семь этажей. Он смотрелся с достоинством даже в сравнении со зданиями Парламента, что находились в противоположном углу гавани и явно были спроектированы тем же архитектором.
Зайдя внутрь, мы все втроем прошли через большой холл к лифтам. Любимый номер Литы находился под самым карнизом, от которого уже начиналась отвесная шиферная крыша. Дверь лифта открылась на верхнем этаже, и перед нами раскинулся длинный коридор, чем-то напоминающий туннель. Мы зашагали по красному ковру, словно не имевшему ни конца, ни края.
На потолке, рассеивая тени, висели люстры с изогнутыми бронзовыми рожками и большими хрустальными плафонами. В дальнем конце коридора виднелся слабый свет, видимо, там было окно. Здесь было совершенно пусто, и тишина казалась жутковатой.
— Призраки, — тихо произнесла я, пока мы шли по манящей рубиновой полосе, именуемой ковром.
Лита улыбнулась.
— Конечно. Вдовы богатых колониальных чиновников обитали здесь до самой Великой Депрессии. У них были постоянные номера и свои столики в столовой. Холл становился их парадной гостиной, и в нем происходили традиционные английские чаепития. Уверена, что духи этих салонных леди до сих пор обитают в "Императрице". Собственно, в последний свой визит я даже видела одну из них — на ее привычном месте в холле. В этом отеле до сих пор витает аура изысканности, и в нем никогда не бывает много народу.
Мы подошли к номеру Литы, Джоэл вытащил ключ и отпер дверь. В окна просачивался вечерний свет, я подошла и выглянула на улицу из-под фронтона. Напротив тоже виднелась крыша, с нее поднимался такой же выступающий фронтон, явно скопированный с нашего.
С неба начали падать тяжелые капли, по шиферу потекли дождевые ручьи, которые с плеском собирались в водостоки и выливались на землю. Трава перед отелем потемнела в серебре дождя. Далеко внизу на дамбе-шоссе виднелась ровная лента машин, в которой выделялись высокие красные автобусы; маленькие яхточки в гавани покачивались от ветра и казались зыбью на водной глади.
Я так и стояла у окна, не желая ни думать, ни действовать — мне хотелось только стоять в неподвижности и внимать.
За моей спиной тихо заговорила Лита.
— Дженни, нам надо поговорить.
Я повернулась — передо мной была комфортабельная и достаточно старомодная комната. Со времен вдов здесь так и не появилось никакого телевизора, что явно было анахронизмом. Здесь нашлись кресла для всех нас, и когда мы в них уютно устроились, Лита стала рассказывать, что у нее на уме.
— Дженни, ваша единственная надежда состоит в том, чтобы вытащить из Пиони признание о похищении. Это ваш шанс — заставить ее признаться, что она в этом участвовала.
— Вы знаете, что она дочь Диллоу? — спросила я. — Ее настоящее имя — Нелли.
Джоэл и Лита удивленно посмотрели друг на друга, и я передала им рассказ Пиони о том, как миссис Ариес отказалась признавать, что жена Эдварда — дочь дворецкого.
Я рассказала им, что совсем недавно произошло в квартире Кирка: как я наткнулась на Пиони, как она рвала в клочья дневник Эдварда и что сказала о фотографии, которую Кирк повесил на стенку.
— Наверное, это Фарли довел ее до уничтожения дневника, — сказал Джоэл.
— Она еще сделала очень странное заявление, — продолжила я. — Она сказала, что Кирк убил Эдварда Ариеса.
Такое потрясло даже Литу.
— Какой интересный поворот! А она объяснила, как и что?
— У нее не было времени. Вернулся Кирк и увидел, что она натворила. Пиони ужасно его испугалась. Она закричала, что все записи в дневнике — это ложь, и сбежала, как испуганный кролик.
— А ты сказала об этом Кирку? — поинтересовался Джоэл.
— Да, сказала. И еще о ее словах насчет фотографии Эдварда — что он был красивым молодым человеком и она любила его.
Лита закрыла глаза и, похоже, погрузилась в себя. Джоэла же все еще разбирало любопытство.
— И как Кирк отреагировал на ее обвинение?
— Оно не произвело на него сильного впечатления, но он ничего не отрицал. Он вел себя так, словно его не волнуют никакие обвинения. Я спросила, в какую игру он играет, а он только сказал, что эту игру нужно доиграть до конца.
Лита открыла глаза.
— Полагаю, нам надо заставить Пиони себя выдать. Но пока с ней Фарли, мы ничего от нее не добьемся. Вы с Джоэлом должны привезти ее в мой дом.
— Она не поедет, — категорично сказала я.
— Поедет, если в качестве приманки использовать Элис.
— Как она может верить, что Элис ее дочь? — сказала я. — Как она может так дурачить саму себя?
— Она не смеет верить во что-то иное, — сообщила Лита. — Это трудно преодолеть. Фарли, наверное, запугал ее до такой степени, что эта иллюзия — единственное, что у нее осталось. Если нам удастся выманить ее из дома и привести ко мне в комнату для медитаций, кто знает, что может произойти?
Та комната со всеми ее эмоциональными эффектами плюс таланты Литы — возможно, у нас и правда есть какая-то надежда.
Джоэл согласился с матерью.
— Да, это может сработать. Если тебе удастся вытащить ее из дома.
— Удастся, — Лита улыбнулась уверенной и немного мечтательной улыбкой. Сейчас я уже не сомневалась в ее способностях добиваться цели.
Джоэл посмотрел на часы.
— Почти четыре. Спускаемся вниз выпить чашечку чая?
— Да, уже время для чая, — согласилась Лита. — Но я с вами не пойду. У меня был долгий день, и я хочу подремать, а потом закажу еду в номер.
— Переубеждать ее бестолку, — объяснил мне Джоэл и поцеловал мать в щеку. — Отдыхай. Естественно, я позвоню тебе, если понадобится твоя помощь у Коринтеи.
Лита проводила нас до двери и потом накрыла мою руку своей.
— То перо, что я вам дала, по-прежнему у вас в сумочке?