— Мне что новый, что старый, — сказал Логвин.
— Тебе — пожалуй, а с меня голову снимет, если плана не дам.
С пустыря залетел мяч. Носком туфля Логвин чуть поддал его на себя и ударом наотмашь послал вниз.
— Ты так говоришь, Борис Никифорович, будто наше дело сторона.
— О чем тогда спор? Еще два этажа до первого июля — вот так, — повел он рукой по горлу, — выгнать должны. И с твоей круглой датой совпадает. Так сказать — двойное торжество.
— Давай раствор — выгоним, а липу гнать не станем.
Котко оглянулся — бригада разбрелась по стройке, дожидаясь конца разговора.
— Слушай, дед, ты выбирай слова… Какая же липа? Нулевой цикл делали — на раствор не жаловались? Отвечай, чего молчишь?
— Не жаловались, — сказал Логвин.
— Вот! Здесь гибкость, понимаешь — гибкость нужна, раз так вышло. Будь монолит — другая петрушка.
По времянке уже поднимался кое-кто со второй смены.
— Да что ты боишься? — продолжал Котко вполголоса, поглядывая в их сторону. — Выстоит твоя школа, не завалится, еще нас с тобой переживет. А сдашь объект — и на покой. Захочешь — новый бери, я не против.
— Переживет, говоришь? — взглянул на него Логвин.
— И план вытянем, и твою дату отметим, как положено, — закивал Котко. — Пусть только на участке утвердят. Слыхал, может быть, участок мне дают. Приказ уже заготовлен…
Логвин сделал шаг назад.
— Вот какой ты натюрморт изобразил, живописец, — сказал он, глядя в упор. — Милое дело! Тебя — начальником участка, мне — старому дураку — почет, и бригада в чести. А только как же мы людям в глаза посмотрим, если случится что… детишкам, что придут сюда?
— Не случится, говорю тебе — нас переживет! А за мной не станет, где надо похлопочу, и в управлении, и в обкоме союза. Такой юбилей отгрохаем, век помнить будут! Из обкома пригласим кого надо, из редакции… Стол — сам понимаешь, речи, музыка, танцы под проигрыватель! Не одну пару сапог спляшем… — И вдруг осекся. — Погоди, вспомнил! Патефон…
Логвин поднял голову.
— Патефон… — бормотал Котко. — Ну, так и есть… Теперь вспомнил.
— Да что с тобой? Какой еще патефон?
— Ты скажи мне только, — заторопился Котко, подводя свои итоги, — в войну ты где, на Ямской жил?
— И сейчас там живу, — сказал Логвин.
— Не обознался, значит… Так и есть…
— Вот что, Борис Никифорович, делу время — потехе час. Пора кончать…
И Логвин обернулся к монтажникам.
— Федя! Василий! Ребята!
Первая и уже собравшаяся вторая смена подошли ближе.
— Уладили мы, — сказал Логвин. — Назад возвращаем.
— Что?! — разинул рот Котко.
— Вот и хорошо! Долго ладили, — прошумело в бригаде.
И сразу же все наперебой замахали в сторону кабин.
— Надя! Аня!
Заработали краны, стали опускаться тросы.
— Что ж, — сказал Котко, оправившись от неожиданности. — Я хотел по-доброму, да, видно, зря старался. На «нет» и суда нет. — И затем, после паузы, не сводя с него глаз: — Только не надейся, что это с рук сойдет. — И добавил многозначительно: — Подумай хорошенько. Ведь можно и припомнить кое-что…
Логвин невольно вздрогнул.
— Дядя Коля! — вырвалось у нескольких ребят, стоявших вблизи и слышавших последние слова.
— Не торопитесь, подумайте на досуге, — продолжал Котко. — А я до утра подожду.
Наступила тишина. Только грохот кранов доносился сверху.
— Вот так-то, подумайте до утра, — бросил он на прощание и, круто повернувшись, пошел вниз.
Улица не умолкала. Сигналили машины, с грохотом и треском мчались автобусы, из репродуктора на проезжей части лилась давняя развеселая песня про пилотов, для которых первым делом — самолеты, а девушки — потом.
Логвин медленно шел среди прохожих. Он не слышал этого многоликого, неумолкающего шума. В уши стучали одни и те же слова: «Подумайте хорошенько. Можно и припомнить кое-что…»
Невдалеке от строек, возле станции метро, стояла кабина с телефоном-автоматом. Здесь собралось несколько человек из бригады.
— Федя, а может, до утра подождем? — говорил Белоусу невысокий веснушчатый парень.
— И правда… — сказал Мельник.
Белоус покачал головой.
— До утра он такую кашу заварит… Не расхлебаешь.
— Сюда идет, — сказал кто-то.
К метрополитену шагал Котко.
Мельник хотел было стушеваться, уйти прочь, но лишь отвернулся, принялся рассматривать щит с афишами.
Котко прошел мимо, не глядя в их сторону.