По информации той же Википедии:
«Николай потребовал навести порядок, город был наводнён солдатами. Вечером состоялось совещание военных властей, на котором была установлена диспозиция восьми отрядов, в задачу которых входило «1) недопущение рабочих масс из пригородных участков к центральной части города преграждением перехода через Неву и через Обводный канал и 2) патрульная служба по городу для оказания содействия полиции к предупреждению и прекращению беспорядков». В диспозицию были включены все находившиеся в Петербурге гвардейские полки и остальные части петербургского гарнизона. Градоначальник Санкт-Петербурга выпустил объявления, что демонстрации запрещены и участвовать в них опасно…
Утром 9 (22) января 1905 собравшиеся в рабочих районах Петербурга – за Нарвской и Невской заставами, на Выборгской и Петербургской стороне, на Васильевском острове и в Колпине – многолюдные колонны начали своё движение к центру города. Их общая численность достигала 200 тысяч человек.
С портретом Царя перед собой шли рабочие массы Петербурга к Царю. Во главе одного из многочисленных потоков шёл священник Гапон. Он поднял крест перед собой – словно вёл этих людей в землю обетованную. За ним следовала верующая паства.
Колонны демонстрантов были встречены кордонами солдат и полиции в нескольких точках города…
По официальным данным Российской империи погибло 96 и было ранено 333 человек. Впоследствии эти официальные сведения были уточнены: погибло 130 и было ранено 299 человек.
Специальная комиссия сообщила, что только 9 января в больницы было привезено 1216 убитых и более 5000 раненых.
«Энциклопедический словарь» Ф. Павленкова (Спб., 1913, 5-е изд.) сообщает, что по официальным данным убито 128, ранено 360.
По подсчётам Гапона, было убито от 600 до 900 человек, а ранено – не менее 5000.
По подсчётам неназванных петербургских журналистов, проводивших независимое расследование событий, число убитых и раненых составило 4500–4900 человек.
По данным БСЭ – убито и ранено около 4600 человек».
Вот теперь давайте подумаем. Почему без суда и следствия были расстреляны мирные люди, шедшие к царю за справедливостью, неся перед собою крест, а не пушки? Да, царя называли слабовольным, слабохарактерным. Не случайно много лет он подчинялся предсказаниям и советам проходимца Распутина. Однако дать команду не допускать любыми средствами к себе людей, в результате чего погибают тысячи – это ли аргумент для канонизации в святые и утверждения царя в полной невиновности?
Между тем мне вспоминается более свежее событие нашего времени, о котором приходилось уже писать в статье «Дубинка под нос демократии». Оно до боли напоминает событие Кровавого воскресенья, хоть никто в тот день не был расстрелян. Тогда ровно через сто лет после приснопамятного января 1905 года молодёжь Москвы хотела пройти с резолюцией митинга по вопросу отмены правительством льгот от Белорусского вокзала к зданию администрации Президента Российской Федерации. Молодых людей не допустили на Тверскую улицу, скрутили, побросали в машины и увезли в милицейские участки. У молодых людей не было в руках дубинок, но они были в руках омоновцев. В январе 1905 года в руках народа тоже не было оружия, но оно было у стрелявших по нему солдат, стрелявших без суда и следствия по воле царя-«батюшки».
Вот и возникает у меня вопрос: «А не обратиться ли нам в Президиум Верховного суда России с предложение о реабилитации тысяч невинных людей, погибших 9 января 1905 года? Ведь они не совершали ничего противозаконного. Считаю также необходимым реабилитацию рабочих, погибших в результате расстрела 17 апреля 1912 года на Ленских приисках. Тогда погибли около двухсот или больше забастовщиков, выступивших против низкой заработной платы и тяжёлых условий труда. Известно письмо одного из представителей управляющей компанией «Лензото» барона Гинцзбурга главноуправляющему И. Н. Белозёрову, в котором писалось буквально следующее: «…Теперь мы положительно наводнены предложениями, поступающими с разных мест, особенно из польского края и из Одессы, но есть и из других городов… Воспользоваться содействием Министерства [внутренних дел] нам кажется более чем желательным, и вот по каким соображениям: 1. Раз наёмка на прииски является для известной части населения истым благодеянием, то можно этим обстоятельством воспользоваться для того, чтобы понизить плату, против существующей у нас теперь. И пониженная плата представляется чем-то вроде Эльдорадо для голодного народа. На всякий случай мы сообщили полиции плату на 30 % ниже существующей. 2. Мы не считаем, что есть какой-либо риск в том, чтобы нашёлся лишний народ. При излишке рабочих вам легче будет предъявлять к рабочим более строгие требования, опять-таки присутствие лишнего народа в тайге может содействовать понижению платы, какую цель следует всеми мерами и преследовать…»