Например, на стр. 36 книги «Разгром Польши…» мы читаем о том, как войсковая группа под руководством генерала Андерса, находясь в то время в Польше на оккупированной немцами территории, пытается пробраться в Венгрию, но натыкается на немцев и после короткого боя Андерс решает прекратить сопротивление и через парламентёров просит немцев пропустить его группу, как не опасную для немцев, в Венгрию. Получив их письменное согласие
«Генерал Андерс облегчённо вздохнул. И тут же отдал всем своим подчинённым приказ разбиться на мелкие группы и на свой страх и риск пробираться в Венгрию или куда они сами захотят.
Это прозвучало совершенно недвузначно: спасайся, кто может! Сам он с группой в тринадцать человек – как же польскому генералу без охраны – стал двигаться в том же направлении.
В ночь на 28 сентября эту группу окружили вооружённые украинцы, и в возникшей перестрелке Андерс был ранен. Ему с несколькими офицерами удалось ускользнуть и спрятаться в ближайшей деревне. Оттуда он послал гонца к советским властям с просьбой о помощи. Ему тут же её оказали и перевезли в один из львовских госпиталей»
Этот же эпизод, но несколько иначе, даётся в той же книге на стр. 176:
«К польским позициям от Моранец двигалась небольшая группа немцев с белым флагом.
Немецкие парламентёры предложили полякам сложить оружие, поскольку положение их безнадёжно, а пролития крови можно избежать.
Генерал Андерс согласился прекратить сопротивление, если его группе будет гарантирован свободный проход до венгерской границы.
Немцы согласились (район границы был уже надёжно перекрыт ими), и вскоре польский генерал получил справку, подписанную командиром 28-й пехотной дивизии генерал-лейтенантом фон Обстфеллером. Там говорилось, что «28-я пехотная дивизия обеспечивает польской кавалерии свободный проход на юг…». И подпись немецкого генерала.
Хотел бы я видеть советского генерала, получившего от фашистов подобную справку!
Облегчённо вздохнув, генерал Андерс отдал своим подчинённым приказ похожий на старое – «спасайся, кто может»: разбиться на мелкие группы и на свой страх и риск пробираться в Венгрию.
В конце сентября, раненый случайными пулями в стычке с вооружёнными украинцами, он спрятался в ближайшей деревне и через ротмистра Кучинского, дал о себе знать советским военным властям.
Через несколько часов его, уже переодетого в штатское, перевезли в Самбор, где его принял командующий одной из армий генерал Тюленев. Затем, по его просьбе, польского генерала отправили на лечение во Львов. Его поместили в госпиталь с польским персоналом на улице Курковой.
Там к Андерсу относились очень хорошо, врачебная забота была исключительной: как-никак генерал-герой, раненный в боях за свободу Польши. Никаким ограничениям его не подвергали, весь день его могли навещать гости, этим широко пользовались все посетители госпиталя. Приходила и жена со старшим сыном. У неё тоже всё было в порядке – с жильём она устроилась, в деньгах не нуждалась».
Как видно даже из этих приведенных отрывков, язык книги скупой, сухой, казённый, может быть, соответствующий научной работе, каковой по сути является работа автора этих книг.
В заключительной главе «Печальные итоги войны» в книге «Варшавское восстание…» автор на стр. 313-314 резюмирует:
«Судя по польской прессе, по литературе, а особенно – по фильмам, в Польше весь народ оказывал активное сопротивление гитлеровским оккупантам….
Собственные потери оцениваются в количестве около 450 тысяч убитых и раненых солдат и офицеров.
Только это всё миф. Очередной миф о польском народе – мессии, страдальце и борце. И он в последнее время полностью разоблачён…
До сих пор на польском пропагандистском рынке неизменно присутствует цифра в 6 миллионов погибших поляков. Но это – лукавство. Из этого количества 2 млн. 800 тыс. были евреями, с удовольствием выданными поляками немецким оккупантам. Всего же в Польше проживали тогда 3 млн. 300 тыс. евреев».
Такими в изображении автора предстают поляки. Но нам хорошо известно, что и среди русских, украинцев и других национальностей, оказывавшихся в немецкой оккупации, находились те, кто выдавал с головой коммунистов, партизан, евреев и просто не нравившихся им людей. Но это не давало нам право обвинять весь народ в предательской сущности, являющейся частью менталитета.