Но самое интересное в Чехове, пожалуй, искренняя всецелая преданность идеям, во имя которых он жил. Будучи врачом, действительно лечил людей и зачастую бесплатно. Став писателем, лечил нравственные недуги, высвечивая язвы человеческого общества, направляя против них острие своего пера. Любя природу, говоря о бездумном уничтожении лесов, сам своими руками сажал и сажал деревья. Тополиная аллея в Мелихове была началом, сад в Ялте, на белой даче в Аутке, должен был стать осуществлением мечты – сделать землю цветущей, прекрасной, счастливой, создать на ней вечную весну.
«В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли», – говорил Астров в «Дяде Ване». Хотелось бы добавить «и дела». Но Чехов последнее утверждал всей своей жизнью, ибо его дела были столь же прекрасны, как и проповедуемые им в книгах мысли. С гордостью и верой в будущее он говорил Куприну о своем культуртрегерстве: «Ведь здесь до меня был пустырь и нелепые овраги, все в камнях и чертополохе. А я вот пришел и сделал из этой дичи культурное, красивое место… Знаете ли, через триста-четыреста лет вся земля обратится в цветущий сад. И жизнь будет тогда необыкновенно легка и удобна».
А вот отрывок из письма Ольге Леонардовне Книппер, посланного из Ялты: «Сейчас по телефону получил известие, что ко мне едет турист-венгерец, посещающий всех писателей. Того не знает, что я уже не писатель, а садовник». Кажется – шутка, но по сути – настоящая правда.
Вокруг каменного здания, выделявшегося своей белизной на фоне покрытых зеленым лесом гор и как бы возвышавшегося над Ялтой, Чехов сажал кедр атласский и кипарис пирамидальный, мыльное дерево и дерево тюльпанное, благородный лавр и кусты смоковницы.Ему не удалось увидеть свой сад таким, каким он хотел его создать. Медленно растут деревья, а жизнь человека, да еще больного туберкулезом, увы, скоротечна. Замыслы же писателя-садовода были громадны. Со всех концов земли приходили в Аутку пакетики с семенами, проспекты и каталоги садоводческих фирм, приходили еще и тогда, когда адресата уже не было в живых.
Белую дачу Чехова сегодня трудно заметить на фоне гор, она утопает в зелени. Задуманный сад поднялся высоко, благодаря стараниям многих поклонников писателя, его друзей и последователей во всех начинаниях. Не сразу, но постепенно реализовался все-таки план создания на ялтинской земле «вечной» весны. С января по декабрь зацветают сегодня в саду по очереди, как мечталось хозяину дачи, айва японская, жасмин голоцветный, розовая и красная камелии, фотиния китайская, магнолия, розы, олеандр, хризантемы, османтус падуболистный.
Говорливый ручеек, извиваясь меж экзотических для здешних мест растений, одаривает их влагой и радует глаз посетителей, восхищенных и мерным шумом небольшого водопадика, и поразительным сочетанием почти восьми сотен различных растений, любовно собранных и взращенных сотрудниками музея по плану человека с душой поэта, видением художника, а главное – не просто любившего природу саму по себе, а четко понимавшего великое предназначение людей на земле – служить природе, как она им.
Не так давно, лет 20-30 назад, школьники, рабочие и интеллигенция города, в котором некогда создавал свой цветущий сад А.П. Чехов, выходили по примеру писателя на крутые склоны холма Дарсан, многие годы блестевшего лысиной почти посреди города, и копали сотни ям, год за годом высаживая маленькие щупленькие саженцы сосенок. Как ни медленно, а вырос лес, уже сейчас создав в этом районе особый микроклимат. Крепнут, наливаются силой сосны, вливая в струи морского воздуха потоки хвойного аромата. О таком лесе мечтали Хрущов «Лешего» и Астров «Дяди Вани», о таких лесах по всей земле мечтал Антон Павлович Чехов.