Одевшись, Леша прошел на кухню, слыша за спиной быстрый топот.
— Тоже мне, охотница, — прошептал он, улыбаясь, — раскормили тушку…
Дуська забежала под стол, и уселась на одну из лежанок. Леша сел на диван и, нагнувшись, почесал ее за ухом. Погладил затылок и одно из крыльев, покрытое более короткой шерстью, чем остальное тело лекошки. Та обернулась, посмотрев на него огромными изумрудными глазищами, и вежливо сказала «Мяв». В тени стола кофейный цвет шерсти казался почти черным, и Алексей прошептал в ответ: «Чернушка!».
Дуся интеллигентно поелозила попой по лежанке, встала, покрутилась, потопталась, и как всегда, плюхнулась на нее, подобрав лапы. Крылья накрыли ее полукуполом.
— Завтрак готов! — сказала мама, развернувшись к сыну. Сдула с лица черную прядь волос, которая выбилась из хвоста, и мотнула головой в сторону плиты.
На большой сковороде исходил паром высокий омлет, начиненный зеленью, помидорами и кусками размягченной феты. Мама привычными движениями разделила его на три части лопаткой, переложила одну для сестры в герметичный контейнер, и оставила на кухонном столе рядом с плитой. Ксюше даже греть не придется, не остынет.
Алексей закинул в комбайн овощи на салат, подставил миску и наблюдал, как они ссыпаются в нее одинаковыми кубиками. Добавил зелень, заправил маслом, соком лимона и горчицей в зернах. Принял от мамы тарелку с подоспевшими тостами. Себе намазал маслом, маме — паштетом, Ксюше шоколадной пастой.
Мама уже наливала дымящийся американо из встроенной в гарнитур кофемашины, ей скоро уходить. А Алексей не спешил делать кофе, он полюбил брать стаканчик на вынос в кофейне на первом этаже и идти так в школу.
Суть была не в том, чтобы подойти к школе со стаканчиком кофе в руке. А в бариста. Улыбчивая девушка, недавно переехавшая сюда из Сургута, теперь частенько занимала мысли Алексея. А иногда и сны.
Сны… Парень поморщился, вспомнив о сегодняшнем. Впрочем, он видел его и на прошлой неделе несколько раз. Почему ему так упорно снится эта белиберда? Попытался вспомнить, когда увидел этот сон впервые — в прошлый понедельник. Он запомнил, что в этот день мама попросила сводить Ксюшу в поликлинику, сдать анализы для бассейна. И он, по пути туда, озадаченно думал об этом сне, пока сестра не отвлекла какими-то детскими вопросами.
— Что, голова болит?
От мамы ничего не скроешь, она же спиной стоит, устанавливает режим посудомойки.
— Нет, все хорошо.
— Ладно, — она щелкнула кнопкой, и в машину с тихим гудением пошла вода, — сегодня у нас ответственное испытание, буду поздно — отчеты.
— Понял.
Алексей задумчиво провел рукой по волосам, почесал веснушчатый нос:
— С папой ведь сегодня должен быть сеанс связи?
— Да, но я вряд ли успею. Передай ему привет и скажи, что на следующей неделе обязательно буду в это время. И еще скажи, что я очень его люблю.
Мама улыбнулась, и Алексей почувствовал легкое головокружение, как всегда, когда родители говорили о своих чувствах друг к другу. Он как-то признался лучшему другу — Димке, что испытывает такие ощущения, когда папа с мамой обнимаются или говорят о любви, а тот рассмеялся и сказал, что это не головокружение, а счастье.
Леша смущенно улыбнулся маме в ответ и подумал: «Может и правда — счастье. Просто тело так реагирует на него. Интересно, а что будет, когда я сам влюблюсь — в обморок буду падать?».
Неожиданная мысль застала врасплох, и он чуть не выплюнул кусок омлета на тарелку. Ярко представил, как от взгляда на хохотушку-бариста заваливается на пол кофейни, сбивая барные стулья. А потом она будет делать ему искусственное дыхание…
Пульс пошел вразнос, и Дуся, видимо почувствовав что-то, громко мявкнула, и, прижав крылья плотнее к спине, встала. Заскочила на сиденье, взгромоздилась на колени, голову уложила ему на грудь, и протянула лапу к плечу, слегка царапнув мочку уха.
Алексей, сдерживая смех, обнял лекошку одной рукой, второй погладил нос и усы.
— Сочувствуешь дурачку, да? — шепнул ей в ухо.
Дуся не удосужилась ответить. А мама уже переодевалась в родительской спальне, так что некому было слушать их разговор.
Глава 2