Какого черта меня просто так кормят. И ничего не хотят взамен. Вареной в чугунке картошкой, солеными огурцами, солеными помидорами, и розовым салом, порезанным толстыми кусками и разложенным на тарелке.
Ничего не требуя в замен. И не косятся на меня, — что много ем.
А я много ем. У меня три желудка, и каждый из них хочет себя насытить. Или четыре. Или один, — но очень большой.
— Нам, вроде, по нынешним временам, повезло, — рассказывал мне Олег Петрович, — мы живем на отшибе. Железка у нас, — стройка коммунизма. Которая, когда ее закончили, оказалось не очень кому нужна. Один пассажирский в сутки, и два товарных… Наши бабы даже с ягодами к нему не ходят. Потому что он у нас не останавливается.
Олег Петрович довольно рассмеялся. Но как-то злорадно… Должно быть, в свое время ему насолили чьи-то коммерческие планы.
— Ты-то вот зачем из части убежал? Отчего совершил такую непонятную глупость?.. Там поят, кормят, одевают, — ни о чем таком и думать не нужно. Всегда есть постель, и все, что тебе положено по ранжиру. Не житуха, — сказка. От такого, не бегают, — за такое держатся изо всех сил.
Я подумал: а почему?.. Даже мысли не мелькнуло, чтобы остаться. На самом деле?.. Если бы мне не нужно было в Москву, где меня поджидают у почтамта Маша с Иваном. Я бы ведь все равно смылся. На самом деле, почему?
— Интересный вопрос, — сказал я. — Не люблю, когда приказывают. И все расписано: что надевать, что есть, и чем заниматься… Наверное, поэтому.
— Значит, — сам командир, — сказал Олег Петрович, и пристально посмотрел на меня, словно примериваясь, сколько звездочек мне отвесить на погоны.
— Вряд ли, — искренне не согласился я. — У них там своя жизнь, у меня — своя… Это как говорят: у каждого психа — своя программа… Командирских наклонностей в себе не замечал… Я, скорее, поклонник равноправия.
— Вот ты даешь, — сказал, пристально рассматривая меня, Олег Петрович. — Но знаешь, наверное: никакого равноправия нигде не бывает. Или не знаешь?.. Есть в тебе что-то, не наше, не деревенское. Даже не городское… Изъян какой-то в тебе есть. Может, дезертир ты из-за него?…
— Поэтому так меня встретили там, на железной дороге?
— Значит, не знаешь еще ничего?
— Не знаю.
— Депеша пришла из района. Смертяки у нас могут появиться.
— Смертяки? — удивился я полузнакомому слову.
— Ты из каких краев будешь?
Что не знаю таких простых вещей. Таких, как смертяки…
— Из далеких, — сказал я. — Может быть, из очень далеких.
— Тогда вот почитай, — вытащил из кармана бумажку, Олег Петрович, — чтобы быть поближе.
«Памятка. О поведении при встрече с биологическим роботом «Смертяк»…1. Помните, биологический робот «Смертяк» является временно ожившим, ранее скончавшимся человеком, предварительно зараженным одноименным вирусом.
2. Срок существования робота «Смертяк» колеблется от одних до четырех суток, в зависимости от разновидности вируса «Смертяк».
3. Робот «Смертяк» не может применять огнестрельного или холодного оружия. Но умело пользуется зубами и острыми когтями, которые у него отрастают… Роботы «Смертяк» обладают отличной реакцией и способностью к быстрому передвижению. Они агрессивны, и при встрече с живым человеком, как правило, первыми нападают на него… В случае успешной атаки, поверженный смертяком человек, заражается, и через какое-то время сам становится роботом.
4. Помните: робот «Смертяк» не обладает разумом, он подчиняется только инстинктам. Он неприхотлив и агрессивен… Неправильно пытаться спастись от него бегством или спрятаться. Естественный способ обороны, при встрече с роботом, — нападение.
5. Слабые места: конечности или позвоночный столб… При повреждении позвоночного столба, Смертяк обездвиживается. При повреждении нижних конечностей, — перестает передвигаться. При повреждении верхних конечностей, — перестает ими пользоваться.
6. Помните, робот «Смертяк» внешне напоминает обыкновенного живого человека, и часто пользуется этим сходством для внезапности нападения».
— Продукт генной инженерии! — заметив, что я дочитал листовку до конца, уважительно сказал Олег Петрович.
— Откуда вы знаете, что они не едят? — спросил я.
— Дополнение пришло, жена на работу взяла, они его там всей фермой наизусть учат… Конец нашей спокойной житухе, — теперь даже если никто не появится, все равно в страхе спать будем.