— Тебя спрашивает мать, Перпетуя! — сказала сестра Эрнестина.
Перпетуя очень удивилась, а я подумала, что у вас в семье случилось какое-нибудь несчастье. Ведь мы знали, что ты занимаешься политикой, а в те времена людей за это убивали на месте, особенно старались наемники.
— Не только наемники, вообще солдаты.
— Да мы здесь всех солдат наемниками называем. Понятно?
— Ну и что же дальше?
— Я до сих пор помню, как Перпетуя встала, попросила свою соседку пропустить ее, потом пробежала по галерее, вышла из дверей школы и шагнула навстречу солнцу. И вот там-то ее поджидало то, что называется злой женской долей. С тех пор Перпетуя перестала быть школьницей, она даже не вернулась в класс за своими вещами, которые я забрала на следующий день.
Когда мы вышли в четыре часа из школы, обе они — мать и дочь — стояли там, неподалеку ог школы, лицо у Перпетуи было хмурое, взгляд какой-то отрешенный, она смиренно сложила руки, словно ребенок, которого отчитывают, а мать угрожающе размахивала руками и что-то с жаром говорила ей. Напрасно я пыталась выведать у Перпетуи хоть что-нибудь, весь вечер и чуть ли не половину ночи я приставала к ней с расспросами, это был последний раз, когда мы ночевали вместе в том самом доме, где росли как две сестры. Но ты ведь знаешь, какой была Перпетуя, ах, да ты же ее совсем не знал! Так вот, если твоя сестра решила не говорить чего-нибудь, сам господь бог не смог бы вытянуть у нее ни слова. На другой день я ушла в школу и не видела, как они уехали из Нгва-Экелё.
Во второй половине дня, несмотря на протесты Кресченции, Эссола и его двоюродный брат отправились к себе домой в автобусе. На следующий день около полудня старуха соседка пришла сказать Эссоле, что кто-то зовет его в лесу. Это был Амугу, он просил его прийти к нему вместе с Нсималеном. Эссола посадил мальчика себе на плечи и направился в лес, прислушиваясь к голосу Амугу. Наконец за поворотом, в нескольких десятках метров от себя, он увидел его, тот попросил свернуть налево и обойти дерево, прежде чем подойти к нему.
— Послушай, — кричал он, — иди туда. Да, да, вот так. Теперь ступай вперед. Ну вот, опасность миновала. Ты не знаешь дерево матушки Ндолы? Спусти мальчишку на землю, сейчас я тебе все объясню. Погляди-ка вон на то дерево, видишь, по нему ползают большие коричневые муравьи? Так вот, братишка, укус их почти так же ядовит, как укус банановой змеи. До независимости в Нтермелене жила одна женщина, ее звали матушка Ндола, так вот, ее приговорили к пожизненному заключению. И знаешь, за что? У нее в доме воспитывался племянник лет десяти, он постоянно изводил ее тем, что крал по мелочам. И вот однажды полная отчаяния женщина схватила ребенка, ггриволокла его в лес, где еще раньше приметила вот такое дерево с коричневыми муравьями, привязала к нему мальчонку и бросила. Эти гнусные твари облепили его с головы до ног и так искусали, что ребенок орал несколько часов кряду, а потом умолк: отдал богу душу. Представляешь себе, насколько ядовиты эти твари?
— О, как жестоки люди! — воскликнул Эссола. — А что это у тебя?
Он показал на оловянную миску с пальмовым вином, стоявшую на ковре из сухих листьев, возле которой собирался примоститься Амугу.
— Ты что же, не узнаешь посудину своей матери? — удивился Амугу. — Вино это — подарок твоего брата.
— Ты хочешь сказать, что он умеет делать вино?
— Тише! Он скоро вернется и принесет еще вина. Мартин — парень смекалистый, да и в ловкости ему не откажешь, вот только мужества у него ни на грош. Да и ленив очень. Обычно, если у него есть вино, он ни с кем ни за что не поделится.
— А что же с ним случилось сегодня?
— Да, я забыл, ты же проспал все на свете! Сегодня утром старый Минкала вернулся из лесу и рассказал мне, а твой брат в это время как раз точил у меня свой мачете, так вот, Минкала рассказал, что видел пятнистую пантеру, которая билась изо всех сил, видимо попала в западню. Двадцать пять лет прошло с тех пор, как у нас в лесу убили леопарда, а люди все никак не могут успокоиться, и всюду им чудятся леопарды и пантеры. Я уж хотел было собрать всех наших мужчин, но потом решил сходить разведать один — и хорошо сделал. Оглянись назад, видишь эту несчастную антилопу? Это ее полоумный старик принял за пятнистую пантеру.
— А ты уверен, что он говорил именно об этой ловушке?
— Если бы были другие, мы бы знали. Я знаю все ловушки на три и даже на четыре километра в округе и точно могу сказать тебе, сколько их и кто какую из них поставил. В этих делах я кое-что смыслю, уж ты поверь мне. Так вот, Мартин отправился следом за мной, но шел в отдалении. Он видел, как я вытащил из ловушки антилопу и связал ее.