— Правду, правду, Анна-Мария.
— Да взять хотя бы Перпетую и тебя. Зачем вы позволяете натравливать вас, как собак, друг на друга? Не пришло ли вам время помириться?
— А я никогда и не ссорилась с Перпетуей! — живо откликнулась Софи. — Не знаю, правда, что думает обо мне она, а у меня против нее обиды нет. Единственное, чего я хотела бы, так это подружиться с ней.
— Ты хорошая девушка, Софи! Входи. Это мастерская Перпетуи. Она сама как раз тут. Скажи ей то, что сказала сейчас мне.
Перпетуя, которая очень смутилась, услышав последние слова Анны-Марии, не подняла глаз, когда на пороге появились Софи и Анна-Мария. Но Анна-Мария не дала Перпетуе возможности проявить истинные свои чувства (которые она и сама затруднилась бы определить) и велела ей подать руку Софи. Перпетуя безропотно подчинилась, правда, изобразив при этом чрезмерную растерянность, она всем своим видом показывала, что только неожиданность вынудила ее пойти на эту уступку. Софи с изумлением разглядывала куски тканей, разложенные на столе и на цементном полу, куски, словно по волшебству преображавшиеся в руках этой хрупкой женщины в одежду, и с почтительностью восторженной школьницы смотрела на Перпетую, а та взирала на соперницу с непроницаемым видом.
Анна-Мария предложила обеим выпить по стакану пива — в знак примирения. Ни один мужчина, заявила она, не заслуживает того, чтобы две женщины ссорились из-за него. Софи, которая уже выпила половину стакана, расхохоталась от души.
— Так вот, — начала Анна-Мария, — попробуем решить первую проблему. Софи, сегодня ночью тебе придется отказать твоему супругу. Придумай что-нибудь, скажись больной.
— Не в первый раз! — лукаво сказала Софи.
— Вот и прекрасно! — одобрила ее Анна-Мария. — Я вижу, ты настоящая женщина, сразу все понимаешь. Води его за нос до тех пор, пока он не вспомнит о Перпетуе.
— Обо мне? — возмущенно воскликнула Перпетуя.
— Подожди, дорогая! — остановила ее Анна-Мария. — Неужели монашки не растолковали тебе, что нет большего греха, чем гордыня. Эдуард — твой муж перед богом, и с этим ничего не поделаешь. Пускай он забыл о своем долге, но тебе-то это не может служить оправданием. Вспомни-ка, не о том ли говорилось в соборе прошлым воскресеньем?
— Плевала я на всех этих проповедников! — заявила Перпетуя.
— Напрасно, Перпетуя, напрасно. Если бы твой брат Ванделин был здесь, он наверняка посоветовал бы тебе сделать первый шаг. Слушай, моя девочка, что я говорю. Ты заработала своим трудом немало денег, но подумай и о том, что скоро опять придется платить за лицензию, а по сравнению с прошлым годом она подорожала чуть ли не втрое, бесплатно ее дают лишь активистам Баба Туры. В прошлом году мы мало что имели, во всяком случае я, хотя, может, ты работала на кундреманов…
— Я выплачу тебе твою долю! А работала я на себя, а не на кундреманов!
— Да что ты, Перпетуя, я пошутила. Ты стала ужасно обидчивой. Давай поговорим серьезно. Завтра ты устроишь маленький праздник и пригласишь своего мужа. Приготовь для него и его друзей вкусную еду, скажи ему о том, как ты рада снова встретиться с ним. Вовсе не обязательно говорить много. О том, как и что надо делать, тебе нечего беспокоиться, я научу тебя. Вот только Софи придется нам помочь.
На другой день — это была суббота — молодые женщины с усердием принялись выполнять указание Анны-Марии, они, будто сговорившись, действовали заодно, что крайне удивило мужчин, которые в этот субботний вечер решили не покидать своего квартала, а поэтому стали свидетелями заговора, хотя и не в силах были разгадать его тайный смысл. Не желая полагаться на волю случая и к тому же зная непостоянство мужчин, Анна-Мария возложила на Перпетую довольно деликатную миссию: она должна была отправиться к Эдуарду и попросить его никуда не уходить вечером, не объясняя причин своей просьбы.
— Возьми с собой сына и оставь его с отцом, — посоветовала она молодой женщине. — Попроси присмотреть за ним несколько часов, ведь Эдуарду не часто приходится это делать, я думаю, он возражать не станет.