С того дня, смущенно признавалась Анна-Мария, Перпетуя стала избегать ее, решительно уклоняясь от всяких откровенных разговоров: то ли потому, что Анна-Мария отказалась понять ее, го ли потому, что молодая женщина сочла себя теперь достаточно зрелой и решила сама распоряжаться своей судьбой. А потом события начали развиваться с такой головокружительной быстротой, что Анне-Марии некогда было выяснять, в чем причина отчуждения Перпетуи.
Эссола подумал, что идея неукоснительного подчинения мужу, которую проповедовала Анна-Мария, не случайно вызвала такую реакцию у Перпетуи, очевидно, она была разочарована, а может быть, и глубоко уязвлена, так как в глубине души по-прежнему мечтала о равенстве и сохранении достоинства.
Но как же тогда объяснить тот факт, что, проявив такое отвращение к полицейскому, Перпетуя в конце концов вступила в связь с этим человеком? Да, да, Перпетуя все-таки стала любовницей М’Барг Онаны и принимала его на супружеском ложе, рядом с невинной колыбелью Ванделина. Может быть, после того, как ее принудили к этому, молодой женщине до такой степени стало все противно, что она решила больше не сопротивляться и смириться со всей этой гнусностью, подобно многим слабым душам, хотя сама была не из их числа? А может быть, ее убедили трезвые, хоть и мерзкие, аргументы мужа? Или, может быть, на нее оказывали какое-то давление, угрожали ей, и она просто не осмелилась сказать об этом Анне-Марии? А возможно, ее в конце концов покорили страсть и сказочная щедрость комиссара, его предупредительность, его ласки — весь этот волшебный блеск, перед которым не устояла добродетель молодой женщины, воспитанной в скромности и целомудрии? А может быть (так думала Анна-Мария, хотя и не смела утверждать это с полной определенностью), ее толкнула на это жалость или что-то вроде материнской привязанности к недалекому мужу, которому ей хотелось обеспечить положение и доставить радость, за что, как она полагала, он будет признателен ей всю жизнь? Или Перпетуя рассчитывала таким путем облегчить участь сосланного брата? Не исключена возможность, что несколько причин заставили ее решиться на этот шаг.
«Как трудно понять жизнь другого человека», — думал Эссола. Среди множества предположений он не мог окончательно остановиться ни на одном — как будто любви к брату было мало, чтобы заставить Перпетую окунуться в океан грязи, ведь она так хотела подать хоть какую-то надежду узнику, в этом был смысл ее самоотречения, ибо она знала, что пути назад нет. Иначе невозможно понять, как Перпетуя могла столь долгое время сносить скотство комиссара!
Случалось, полицейский всю ночь не оставлял Перпетую в покое, и ее стоны будили Ванделина. Думая, что мать обижают, ребенок начинал так горько плакать, что ей надо было утешать и успокаивать его. Пришлось укладывать его спать в крохотной гостиной, но тогда мальчика мучили кошмары.
Какое бы событие ни происходило в Зомботауне, оно сразу же становилось известно всем, поэтому, несмотря на все предосторожности комиссара, не желавшего компрометировать Эдуарда, его связь с Перпетуей ни для кого не осталась тайной. И Эссолу неотступно преследовала все та же навязчивая мысль: как могла его сестра вынесет и все это? Ведь ей не раз доводилось слышать и злые насмешки, и прозрачные намеки даже от друзей Жан-Дюпона, которые до той поры очень тепло относились к ней, но теперь усмотрели в ее поведении возврат к варварским обычаям, с которыми давно уже распростились даже в деревнях, где такого рода отношения считались непристойными. Как могла Перпетуя так долго терпеть все это?
Бывший узник лагеря Мундонго не в силах был понять того упорства, с каким Перпетуя стремилась изменить его судьбу, хотя из рассказов Анны-Марии со всей очевидностью понял, что сестра прилагала к этому все усилия. У Эссолы не было никаких сомнений в том, что полицейский обманывал ее, как не было сомнений и в том, что Перпетуя не подозревала об обмане и до последнего своего дня верила, что ее старания достигнут желаемого результата. Ей и в голову не приходило, что ни ее письма, ни ее посылки не доходят до узника, ее ввело в заблуждение то, что полицейский выполнил первую часть своих обещаний — единственное, что было ему под силу: Эдуард вскоре с блеском прошел по конкурсу на должность полицейского чиновника по гражданским делам. Экзаменационные темы он узнавал за два дня до экзаменов, так что спокойно мог заранее к ним подготовиться и оказался в числе первой пятерки.