Родан невыразительно улыбнулся. Флиппер все еще всматривался в космос.
— Абсолютно ясно, — повторил он, как эхо. — Но тут встает другой вопрос! Не лучше ли было бы сразу же взять старт на обратный полет? Почему мы должны мучиться с ремонтом посадочной опоры? Посадка на Земле осуществляется с помощью несущих поверхностей. Мы сядем с помощью шасси. Тогда не будет иметь никакого значения, повреждена нога или нет. Мы в любом случае приземлимся.
Он опустил глаза.
Родан не терял терпения. Только чуть повысил тон.
— Флипп, твое предложение было бы, конечно, осуществимым, если бы оно не было равносильно дезертирству. Я хочу сказать одно: мы должны выполнить задание и поломанная посадочная нога не вынудит меня к старту. Кроме того, у меня такое скверное чувство, словно нашему прибытию в космос кто-то мешал. Тут кроется что-то, что нужно выяснить в первую очередь.
Флиппер тотчас же взял себя в руки.
— Забудь мои слова, — сказал он. — Это была только идея. После еды мы узнаем, где искать передатчик помех. Основные данные я рассчитал. Я потом введу их в электронику.
— Сгораю от любопытства, — кивнул Родан. — Хорошо, посмотрим, что там состряпал наш медик.
В шлемофонах раздался громкий возмущенный вздох. Доктор Маноли пространно объяснил, почему и как кулинарное искусство больших мастеров было сродни обычному освоению химических процессов. Звучало красиво, но что-то тут было не так.
У зоны посадки, еще слегка излучающей радиоактивность под двигателем «Стардаста», Родан остановился. Перед ним висел крупноячеистый транспортный контейнер развернутого грузоподъемника. Длинная рука крана торчала из большого открытого шлюза грузового отсека. Он находился непосредственно под жилым помещением. Родан отказался от того, чтобы использовать раскладные перекладины приставной лестницы вдоль обшивки корабля. Под широко расставленными посадочными ногами они плотно подошли бы к двигателю с сильным повторным излучением.
— Кому-то придется пока отказаться от предстоящего удовольствия, — заявил Родан. Он посмотрел на обоих мужчин.
— Эй, Булли, не будешь ли ты так любезен взять на себя пока наружное наблюдение. Я сменю тебя через полчаса. Здесь наверху на склоне есть хорошее местечко. Как следует осмотрись вокруг. Мы будем на радиотелефонной связи.
Реджинальд Булль не издал ни звука. Он все понял по голосу Родана. Как бы ни был командир корабля спокоен внешне, внутри его одолевало беспокойство. Уходя с оружием наготове, Булли сказал, растягивая слова:
— Один вопрос: ты еще помнишь о том, что незадолго перед нами должна была стартовать пилотируемая ракета Азиатской федерации?
— Ты правильно меня понял, — ответил Родан. — Могло быть и так, что кто-то хотел лично убедиться в том, что мы разбились. По-моему, передатчик помех должен находиться вблизи полярной области. Так что оглядись вокруг! Наш автоматический частотный пеленгатор постоянно зондирует все обычные длины волн. Если бы мы услышали посторонние звуки, то при этом должны были бы быть какие-то изменения.
Высоко наверху, в помещении кабины ракеты, у доктора Маноли начался озноб. Неожиданно он почувствовал себя плохо.
Он принадлежал к мужчинам, принимавшим на себя тяготы и опасности в интересах исследования. Однако, совсем иначе это выглядело, если дело доходило при этом до непредвиденных осложнений. Для такого случая Маноли не годился. Терзаемый мыслями, он прислушивался к гудению кранового двигателя. Родан и Флиппер поднялись в контейнере наверх. На включенных телеэкранах была видна становящаяся все меньше фигура Булли. Наконец, она исчезла в темноте солнцезащитного выступа.
Через несколько секунд в шлюзовом отсеке засвистело. Произошло выравнивание давления. Когда Родан и Флиппер вошли, на лице Маноли сияла наигранная улыбка.
— Хэлло! — сказал он. — В пеленгаторе ничего не было слышно. Только ваш разговор.
Родан высвободился из космического костюма. Лицо Флиппера было покрыто потом. Он терся чешущейся спиной о распорку стены.