Я попросил её показать всю одежду, включая её нижнее бельё, что было в чемоданчике. Удивительно, но это занятие она нашла забавным. Мало что мне понравилось, и я предложил ей пообедать, а потом выкинуть все эти вещи на помойку. Естественно я услышал изначально отказ, аргументированный тем, что ей нечего тогда будет носить. Я успокоил её тем, что всё необходимое я куплю в тот же день, когда она выкинет свои вещи, а лучше сожжёт. Я ещё ей говорил что-то о символизме начала новой жизни, но уже не помню.
Вещи были собраны, отвезены на пустырь и сожжены. Утром мы должны были поехать за вещами и вообще с целью её преобразить по моему замыслу. Спала она в отдельной комнате. Всегда. Говорю заранее, у нас с ней никогда не было интимных отношений.
В дорогу по магазинам я торжественно ей отдал свою хлопковую белую рубашку. С чёрными брюками она смотрелась прекрасно, хрупко, просто и так… хорошо.
Волосы перекрасили в чёрный, пирсинг сняли, а татуировку оставили – мне она была нужна. Одежду для неё я выбирал сам. По моему приказу она щеголяла в нижнем белье, всецело доверяясь мне. Это мне нравилось и тогда я получал чистейшее удовольствие. Даже парфюм для неё выбирал я сам. Люди косо смотрели на то, как я требовал от неё переодеваться и раздеваться ещё и ещё, а она выполняла всё безропотно, всецело отдаваясь подчинению. Думаю, со стороны я выглядел как сумасшедший. Как же она была хороша с этими чёрными волосами! Эльжбета! Это была она, какой я помню её на фотографиях.
В итоге мы завершили свои дела лишь под вечер. Она шла впереди меня, а я ею любовался:
Бирюзовая полупрозрачная шаль, пропитанная ароматом лаванды, белого чая, лимона и флёрдоранжа. Солнце убаюкивало меня, а тёплый ветер разносил аромат от неё, делая его ярче, опьяняя меня ещё сильнее.
Она была воплощением тепла, солнечного августовского дня. Но она никак не вписывалась в вечерний город. Вся такая воздушная, легкая, полупрозрачная, обдуваемая ветром, хрупкая, пахнущая белыми цветами плодовых деревьев – нелепо пробивающийся одуванчик на асфальте, который портит вид бетонного пейзажа. Эльжбета.
Я видел в ней свою любовь. Наконец я нашёл то, чего я так долго искал. Я ей очень подробно рассказал историю смерти актрисы, как я в детстве нашёл её скелет. Как мама положила лилию меж её рёбер, чтобы достойно похоронить. И наконец, я рассказал ей о работе: я хотел воссоздать образы Эльжбеты из её эпизодических ролей, а также воссоздать портреты её фотографий, которые сгорели в пожаре, неосознанно устроенный её матерью.
Она нужна была мне для того, чтобы я смог воскресить её из мёртвых. Мия согласилась.
Глава 13
«Наконец-то! Вот теперь можно начать работу!» – думала журналист, когда Филипп начал рассказывать историю о знакомстве с Мией.
«Прошло уже два года с тех событий, а его реакция на неё по-прежнему агрессивна. Неудивительно. Но всё же – она ему ничего не сделала. Он сам виноват, что оказался в таком положении.
Хорошо, что я не сказала, что именно мне поручили писать о ней книгу на основании её дневника. Он бы снова тогда впал бы в ярость.
И опять же он виноват. Почему он доверился именно мне? Только мне он согласился рассказать всё. Мне и разрешили отксерокопировать её дневник, чтобы проводить параллель с его рассказами. Конечно, это будет нечто, но что будет с Филиппом, когда он узнает автора этой злосчастной книги? Он же непременно её прочтёт любым возможным способом. Я стану его пятым разочарованием. Хотя ему на меня плевать. Я для него просто интервьюер. И мне плевать. Это просто моя работа».
Дома её никто не ждал. В этом месте царствовали хаос и звенящая тишина. В квартире всё кричало об одиночестве хозяина: беспорядок, куча картонных коробок от купленной еды в магазине за углом, темные плотные шторы, низкий потолок, засохшие цветы, отклеенные обои и повсюду летающая пыль. Обычному гостю было трудно подавить в себе жуткое ощущение давления. Возвращаться сюда не хотелось, не то что уж жить. Даже кошка, которую девушка приютила с улицы полгода тому назад, сбежала от неё спустя две недели.
Как ни странно, журналист понимала, что обстановка в квартире уже давно нуждается в обновлении и буквально кричит об этом ржавой гудящей водой из-под крана. Но девушка ничего не предпринимала. Её нечто роднило с этой квартирой – никто не понимал очарования этой лачуги. Все гости обращали внимания лишь на внешность, не догадываясь о том, что у этой квартиры, скорее всего, есть богатая история. Журналист сравнивала себя с этим местом.