Персеваль, или повесть о Граале

И удостоитесь вы благ.
– Что церковь, матушка, такое?
– Се место чистое, святое,
Где славят Господа, который
Создал небесные просторы
И этот мир, и всё живое.
– А монастырь есть что такое?
– Скажу вам в точности о том:
Сие святой прекрасный дом,
И он реликвиями свят;
Там жертву Иисуса чтят,
Сего пророка иудеи
Терзали, мучили, злодеи.
Он предан был и, казнь прияв
И в муках смертью смерть поправ,
Он всех мужчин и женщин спас:
Дотоле души в смертный час
Ввергались в ад из плоти бренной,
А Он их вывел из геенны
Ценой мучений у столба,
Распятья, с тернием у лба.
И чтоб вы мессы посещали
И все заутрени свершали,
Чтоб Господа могли любить,
Прошу вас в монастырь ходить».
Тут сын ей: «Матушка моя,
И в монастырь и в церковь я
Ходить всегда охотно буду
И обещанья не забуду».
Засим не медлил он ничуть,
Простился с матерью и в путь,
А мать рыдала безутешно.
Был конь его осёдлан спешно.
Он по-валлийски был одет,
А башмаки – грубее нет.
Уже три дрота он привычно
Взять собирался, как обычно,
Но мать изъяла пару всё ж,
Чтоб меньше был с валлийцем схож.
Изъяла б все, коль то могла бы.
В руке держал он прутик, дабы
Им подгонять в пути коня.
Мать обняла его, стеня,
Уж так она его любила,
И Богу сына поручила:
«В какой бы ни были стране,
Пусть счастье Бог не так, как мне,
А больше даст вам, милый сын».
На расстоянии в один
Бросок пращи он оглянулся
И, мать увидев, ужаснулся:
Как бы расставшись с жизнью, та
Без чувств лежала у моста.
Но тут коня он подстегнул,
По крупу прутиком хлестнул,
И в лес аллюром конь покорный
Понёс его дорогой торной.
Так утро он скакал и день,
Пока не пала ночи тень.
Заночевал в лесу он где-то,
Проспав до самого рассвета.
Встав на заре под птичий гомон,
На скакуна вскочил верхом он
И без привалов поскакал.
Вдруг на лугу, где вытекал
Из родника ручей журчащий,
Увидел он шатёр, дивящий
Чудесной красотою взор.
Был алым спереди шатёр,
А сзади лентами увит,
На лентах золото блестит.
Златой орёл вверху был сделан,
На солнце словно пламенел он,
И сам шатёр сверкал при этом
Живым златым и красным цветом.
Сиянье он лучил вокруг;
Окрестный лес и весь тот луг
Под светом от шатра сияли.
А рядом шалаши стояли,
Сложили их из листьев, веток.
В обычаях валлийцев этак
Приюты возводить в бору.
Юнец приблизился к шатру
И молвил, прежде чем войти:
«Бог, видя дом Ваш на пути,
Я б вёл себя сродни неверцам,
Когда бы здесь я с чистым сердцем
Не стал бы поклоняться Вам.
Я верю матушки словам:
Монастыри, и правда, эти
Прекраснее всех мест на свете[25],
И должен я в монастыри
Всегда входить, чтоб там внутри
Молиться Господу не всуе.
Ему молитву вознесу я,
Как только в Божий дом войду,
И Он мне нынче даст еду,
Что так нужна мне поутру».
Итак, он подошёл к шатру,
Который не закрыт был, кстати.
Посередине на кровати
Под покрывалом шелковым
Что же увидел он? Пред ним
Девица на одре спала.
Совсем одна она была,
Без свиты и девиц-служанок.
Ушли девицы спозаранок
Цветов и свежих трав нарвать,
Чтоб ими пол в шатре устлать,
Как было то заведено.
И он вошёл неслышно, но
Коню случилось оступиться.
От шума этого девица
Вдруг пробудилась, и простак
К ней обратился, молвив так:
«Девица, к вам с приветом я,
Так мне велела мать моя.
Она дала мне наставленье
Приветствовать без промедленья
Девиц, где б я ни встретил их».
Та задрожала, в этот миг
Решив, что мальчик полоумный.
Она б сочла себя безумной,
Когда могла бы допустить
Наедине хоть миг с ним быть.
«Уйди, юнец, иль худо станет,
Коль друг мой здесь тебя застанет.
– Но прежде жду я поцелуя.
Клянусь главой, не досажу я,
Так мать меня учила прежь.
– Уйди, ведь сказано тебе ж.
И с поцелуем здесь не выйдет,
А если вдруг в шатре увидит
Тебя мой друг, тебе конец».
Руками сильными юнец
Схватил её бесцеремонно,
В приличиях не искушённый,
Он силой подступился к деве,
И та, хоть отбивалась в гневе
И как могла сопротивлялась,
Однако втуне так старалась:
Глаголют, юноша в тот час,
По крайней мере, двадцать раз
Поцеловал её лицо,
А видя на персте кольцо
С чистейшим изумрудом, молвил:
«Я б волю матери исполнил,
Забрав кольцо у вас. Клянусь,
На этом и остановлюсь.
Хочу его. Итак, кольцо мне!
– Нет, не получишь и запомни, –

25

Монастыри, и правда, эти / Прекраснее всех мест на свете... – Персеваль принимает шатер за монастырь по той же причине, по какой он принял рыцарей за ангелов: он очарован красотой и блеском невиданного сооружения.