Таких иллюминаций чудовища при мне еще никогда не устраивали, но времени любоваться у меня не было. Когда дверной проем занялся пламенем, я поспешно отступил в комнату.
— Перси?! — Пол Блофис смотрел на меня через языки огня, он выглядел вконец ошарашенным.— Что ты наделал?
Школьники с визгом бросились врассыпную по всему вестибюлю. Завыла сирена пожарной тревоги. Ожили и зажурчали фонтанчики воды, установленные на потолках.
В этом хаосе Рейчел потянула меня за рукав и сказала:
— Тебе надо смываться отсюда.
Она была права. Здание школы пылало огнем, и в этом наверняка обвинят меня. Смертные не умеют видеть сквозь Туман, для них будет совершенно ясно, что я напал на Келли, и свидетелей этому найдется целая сотня. А как мне объяснить, что произошло на самом деле? Я отвернулся от Пола и бросился к разбитому окну.
Я со всех ног удирал по аллее вдоль 81-й Восточной улицы и тут наткнулся прямо на Аннабет.
— Эй, ты явился рано! — воскликнула она со смехом, придерживая меня за плечо.— Смотри, куда бежишь, Рыбьи Мозги!
Какую-то долю секунды она еще пребывала в хорошем настроении. На Аннабет были джинсы и оранжевая фирменная лагерная футболка, на шее болтались ее любимые керамические бусы, волосы на затылке убраны в хвостик, серые глаза весело улыбались. В общем, она выглядела так же, как выглядит обычная девчонка, которая собралась пойти в кино, а потом отлично провести вечер и как следует повеселиться.
Но тут на аллею ворвалась Рейчел Элизабет Дэр, все еще покрытая пылью, и завопила:
— Перси, подожди-и!
Улыбка Аннабет растаяла. Она недоуменно посмотрела сначала на Рейчел, потом на школу. Заметила черный дым за моей спиной, услышала завывание пожарной сирены и нахмурилась.
— Что на этот раз? И кто она такая?
— Ох, Рейчел, познакомься, это Аннабет. Аннабет, это Рейчел... моя подруга,— сказал я и после некоторого колебания добавил: — Типа того.
Мне самому было неясно, могу ли я называть Рейчел своей подругой. Я хочу сказать, что все-таки мы были пока мало знакомы, но так как мы с ней уже дважды оказывались в смертельно опасных переделках, то относиться к ней как к постороннему я не мог.
— Привет,— бросила Рейчел и снова обернулась ко мне.— У тебя могут быть серьезные неприятности! И не забудь, что ты обещал мне все объяснить!
Со стороны ФДР-драйв[4] донеслось завывание полицейских сирен.
— Перси,— холодно прервала ее Аннабет,— нам пора.
— Мне нужно узнать больше о полукровках,— не обращая на нее внимания, продолжала Рейчел.— И о чудовищах. И всю эту чепуху про богов.— Она выхватила фломастер и с размаху начиркала на моей ладони какой-то телефонный номер.— Позвонишь мне и все объяснишь, хорошо? Ты просто обязан это сделать. А теперь тебе пора сматываться.
— Но...
— А в школе я что-нибудь сочиню,— пообещала она.— Скажу им, что ты тут ни при чем. Беги!
Рейчел повернулась и побежала обратно к школе, оставив нас с Аннабет на улице.
Аннабет секунду молча смотрела на меня в упор, затем повернулась спиной и пошла прочь.
— Эй! — Я кинулся за ней следом.— В школе оказались две эмпусы,— стал я объяснять на ходу,— прикинулись, понимаешь, чирлидерами. А потом они сказали, что наш лагерь сгорит и что...
— Ты рассказал смертной девчонке о полукровках?!
— Она и сама умеет видеть сквозь Туман. Она распознала этих чудовищ еще раньше, чем я.
— Поэтому ты ей все разболтал?
— Мы с ней познакомились на плотине Гувера, и еще там...
— Ты встречался с ней раньше?
— Ну да, один раз. Прошлой зимой. Нет, на самом деле я ее почти не знаю.
— Твоя Рейчел довольно симпатичная.
— Да я об этом вовсе и не думал!
Аннабет, не сбавляя шага, шла в сторону Йорк-авеню.
— В школе мне понравилось.— Я постарался переменить тему беседы.— Обязательно пойду туда осенью, честно! Будет здорово.
Аннабет, даже не посмотрев в мою сторону, небрежно бросила:
— Что-то мне подсказывает, что наша прогулка не состоится. Тебе надо сматываться отсюда, пока тебя не заграбастала полиция.
Позади нас над школой Гуди столбом вставал дым. В мрачном языке пепла мне виделось хохочущее лицо чудовища с красными глазами. Оно смеялось надо мной.
«Скоро запылает твой лагерь ярким пламенем и станут твои друзья рабами повелителя времени!» — вспомнил я слова Келли, и сердце мое упало.
— Ты права,— сказал я Аннабет.— Нужно спешить в лагерь. Нельзя медлить ни минуты.
Глава вторая
ПРЕРВАННЫЙ ВЫЗОВ ИЗ ЦАРСТВА МЕРТВЫХ
Ничто не может так испортить прекрасное утро, как долгая поездка в такси с рассерженной девчонкой.
Я снова и снова пытался разговорить Аннабет, но она вела себя так, будто я только что замочил ее любимую бабушку. Все, чего я сумел от нее добиться,— лаконичная информация о том, что весной в Сан-Франциско ей досаждали чудовища, после Рождества она дважды побывала в лагере (меня это сильно задело, ведь она даже не позвонила мне, когда приезжала в Нью-Йорк!) и что ей ничего не известно о Нико ди Аиджело (это длинная история). Почему она ездила зимой в лагерь, Аннабет мне не сообщила.
— А от Луки были известия? — спросил я.
Она отрицательно покачала головой. Я знал, как болезненна для нее эта тема. Аннабет всегда восхищалась Лукой, бывшим старостой домика Гермеса в лагере, который предал нас и примкнул к силам Кроноса, повелителя злобных титанов. Аннабет никогда не признавалась, но я догадывался, что она все еще любит Луку. Прошлой зимой, когда мы сражались против него на горе Тамалпаис, он ухитрился выжить после падения с пятидесятифутовой скалы. Сейчас, насколько мне было известно, он продолжал плавание на захваченном монстрами круизном лайнере, пока его разрубленный на куски повелитель Кронос отлеживался в золотом саркофаге, восстанавливая по грамму свою плоть и выжидая, пока не обретет достаточно мощи, чтобы послать вызов богам-олимпийцам. Все это в разговоре между нами, полукровками, обозначалось словом «Проблема».
— Гора Тамалпаис с тех пор так и кишит чудовищами,— сказала Аннабет.— Я не решилась подобраться к ней поближе, но не думаю, что Лука все еще там. Я почувствовала бы его присутствие.
Сами понимаете, от этих слов настроение мое не улучшилось.
— Как дела у Гроувера? — спросил я.
— Он в лагере. Сегодня ты с ним увидишься.
— Ему повезло с поиском? Я хочу сказать, его попытки разыскать бога Пана удались?
Аннабет принялась теребить бусы на шее, как делала всегда, когда волновалась.
— Сам узнаешь,— пробормотала она нехотя. Но так ничего и не объяснила.
Когда мы ехали через Бруклин, я попросил у Аннабет телефон, чтобы позвонить маме. Обычно мы, полукровки, стараемся не пользоваться мобильниками, потому что посылать наши голоса в эфир — это все равно что так прямо и объявить чудовищам: «Ку-ку, я тут! Съешьте меня, пожалуйста!» — но этот звонок был для меня очень важен. Я оставил на нашем автоответчике голосовое сообщение, в котором постарался объяснить все, что произошло в школе Гуди. Боюсь только, что мне не очень-то это удалось. Еще сказал маме, что со мной все в порядке, пусть она не беспокоится, и что я останусь в лагере до тех пор, пока дело не наладится. И еще попросил ее извиниться за меня перед Полом Блофисом.
После этого мы долго ехали в полном молчании. Город постепенно таял вдали, а потом и совсем исчез из виду, когда машина покинула скоростное шоссе и покатила по проселочной дороге в северной части Лонг-Айленда, мимо фруктовых садов и виноградников и ларьков, где продают самые свежие продукты.
Почему-то мне все время попадался на глаза тот телефонный номер, что нарисовала на моей ладони Рейчел Элизабет Дэр. Я понимал, какая это глупость, но мне ужасно хотелось позвонить ей. Может, она объяснит мне, что значили слова эмпусы о том, что лагерь будет сожжен, а мои друзья захвачены в плен. И почему, когда Келли взорвалась, поднялась такая пыль?