– Еще бы! Я видел пожар в лагере. Я видел, как мои друзья просят спасти их, а я совершенно не знаю, что делать. Даже пошевелиться не могу, как будто застыл на месте. Поверь, я знаю, что ты чувствовала.
Она опустила глаза.
– Ну… Это… Кажется, я должна…
Слова как будто застывали у нее в горле. Интересно, Кларисса когда-нибудь кого-нибудь благодарила раньше? Вряд ли.
– Да ладно тебе, не стоит, – сказал я.
И поплелся прочь, но тут она позвала меня:
– Перси!
– Что?
– Когда ты видел своих друзей, ну в этом видении…
– Да, ты была среди них, – отозвался я. – Только никому не говори, ладно? А не то мне придется тебя убить.
Улыбка скользнула по ее лицу.
– До встречи.
– До встречи.
Я направился к метро. Это был очень длинный день, и я мечтал наконец попасть домой.
Перси Джексон и бронзовый дракон
Дракон запросто может испортить настроение.
Уж поверь мне: я, как все полубоги, достаточно натерпелся. Меня кусали, рвали когтями, пытались поджарить и отравить. Я сражался с обычными драконами, двухголовыми, восьмиголовыми, девятиголовыми и такими, у которых столько голов, что лучше даже не пытаться их сосчитать – пока будешь загибать пальцы, он тебя укокошит.
Но бронзовый дракон… честное слово, я уже думал, что мы с друзьями пойдем ему на десерт.
Вечер начинался обыкновенно.
Это было в конце июня. За две недели до того я вернулся с последнего задания, и жизнь в Лагере полукровок шла своим чередом. Сатиры гонялись за дриадами, в лесах выли чудовища. Ребята подшучивали друг над другом, а наш директор – Дионис – превращал нарушителей лагерных правил в кусты. Короче, ничего необычного.
После обеда мы задержались в столовой. Здесь царило оживление. Все понимали: сегодняшняя игра в захват флага скучной не будет.
Вчера ребята из дома Гефеста отличились: им удалось отобрать флаг у аресовцев (не без моей помощи… да-да, не за что, пустяки!). Так что теперь дети Ареса настроены воинственно. Впрочем, они всегда только и ищут повода с кем-нибудь сцепиться, но сегодня будут беспощадны.
В команде синих оказались дети Гефеста, Аполлона, Гермеса и я – единственный полубог в доме Посейдона. А в команде красных – дети Афродиты, Диониса и Деметры, и, что самое скверное, дети двух самых воинственных богов: Афины и Ареса. Сейчас второй флаг был как раз у моей подруги Аннабет – капитана команды Афины.
С кем, с кем, а уж с Аннабет лучше не ссориться.
Перед началом игры она подошла ко мне и сказала:
– Привет, медузьи мозги.
– Может, хватит уже обзываться?
Она знала, что я терпеть не могу, когда она меня так называет (в первую очередь потому, что я никогда не знаю, что ответить). Про нее-то, дочь Афины, ничего обидного не придумаешь. «Сова»? «Аннабет-премудрая»? Не слишком едкие прозвища!
– Да ладно, тебе нравится, когда я тебя так называю. – Она толкнула меня плечом. Видимо, предполагалось, что это дружеский жест, но, поскольку она была в греческих доспехах, получилось довольно больно.
Ее серые глаза сверкали под шлемом, светлые волосы, собранные в хвост, лежали на плече. Только Аннабет может выглядеть симпатично даже в боевых доспехах.
– Знаешь, что я тебе скажу, – продолжала она, понизив голос. – Сегодня мы сотрем вас в порошок, но если ты выберешь безопасную позицию… скажем, на правом фланге… я позабочусь о том, чтобы тебе не слишком досталось.
– Ха, спасибо! – сказал я. – Но я рассчитываю на победу.
Она улыбнулась.
– Увидимся на поле боя.
Она вернулась к своим соратникам, которые встретили ее радостным смехом и рукопожатиями. Аннабет выглядела совершенно счастливой, как будто всю жизнь только и ждала, когда ей выпадет возможность хорошенько меня отделать.
Неся шлем под мышкой, ко мне подошел Бекендорф.
– Ты ей нравишься, приятель.
– Ага, – буркнул я, – как мишень.
– Не-а, все они такие. Если девчонка хочет тебя прикончить, значит, точно влюбилась.
– Очень логично.
Бекендорф пожал плечами.
– Уж я-то знаю. Ты бы пригласил ее на салют.
Я не понял, шутит он или нет. Бекендорф – старший советник в доме Гефеста – вечно хмурый огромный детина, с мускулами, как у настоящего спортсмена, и с мозолистыми ручищами, загрубевшими от работы в кузнице. Ему недавно исполнилось восемнадцать. Осенью он пойдет учиться в нью-йоркский университет. Он старше меня, и я часто прислушиваюсь к его советам. Но при одной мысли о том, чтобы пригласить Аннабет на главное событие лета – праздник на пляже и салют в честь 4 июля, мне становилось нехорошо.
Тут мимо нас прошла старшая советница в доме Афродиты – Силена Боргард. Уже три года Бекендорф был тайно в нее влюблен, правда, все об этом знали. У нее были длинные черные волосы и большие карие глаза. Когда она проходила мимо, ребята всегда смотрели ей вслед.