Автоматоны — живые статуи — я видал уже не один раз. Красивые или нет, они почти всегда пытались меня убить.
Я на всякий случай отступил на шаг.
— Как-как ты сказал? Хрисси Келли… чего?
— Хризеи Келедонес, — великодушно повторил бог. — Золотые певицы. Это моя группа бэк-вокала.
Я искоса глянул на Гроувера: вдруг это такая шутка, а я до сих пор не врубился. Тот, однако, не смеялся. Он таращился на золотых дамочек, раскрыв рот, будто ему показали самую большую, самую вкусную на свете алюминиевую банку.
— Так, значит, они настоящие…
Аполлон милостиво улыбнулся.
— Ну, мне их сделали уже много веков назад. Сами понимаете, если такое слишком часто выводить на публику, очарование новизны быстро улетучится. Всё это время я держал их у себя в Дельфах. Это настоящий рок, чуваки, вот что я вам скажу! Они способны взорвать любой храм! Конечно, теперь я использую девочек только по особым случаям.
Глаза у Гроувера заблестели слезами благодарности.
— …и ты привёл их ко мне на день рождения?
— Да нет же, идиот! У нас концерт сегодня на Олимпе. Там будут все! Музы на разогреве, а дальше выйду я с миксом из старых хитов и нового материала. Ну, то есть, строго говоря, келедонес мне не нужны — у меня и с сольной карьерой всё в порядке. Но публика жаждет кое-чего из классики, с девочками, — «Дафна, ты всегда со мной», «Лестница на Олимп», «Не плачь по мне, Атлантида». Это будет реально круто!
Я изо всех сил делал вид, что меня не тошнит. Мне уже доводилось внимать поэзии Аполлона, и если музыка хотя бы вполовину так же дурна, концерт вылетит в трубу со свистом — даже Эол, отец ветров, не сделал бы лучше.
— Отлично! — подытожил я не совсем искренне. — Так в чём проблема-то?
Небесная улыбка Аполлона как-то сразу подувяла.
— Слушай!
Он повернулся к золотым леди и поднял руки на манер дирижёра. По его мановению девушки издали хоровое: «Л-а-а-а-а-а-а!»
Это был всего лишь вокальный аккорд, один-единственный и совсем простой, но этот звук наполнил меня острым блаженством. Я вдруг позабыл, где нахожусь и чем только что занимался. Даже если бы золотые певицы решили сей же час разорвать меня на кусочки, я бы не стал сопротивляться — при условии, что они продолжали бы петь. В мире больше не было ничего, ничто не имело значения — кроме звука.
Потом роботы замолчали. Наваждение схлынуло. На меня глядели три прекрасные, ничего не выражающие металлические маски.
— Это… — мне пришлось сглотнуть, — это было изумительно!
— Изумительно? — Аполлон пренебрежительно сморщил божественный нос. — Да их же всего только три! Звук пустой, плоский. Я не могу выступать без полного квартета.
Гроувер тем временем давился слезами восторга.
— Они бесподобны! Они идеальны!
Хорошо, что Можжевелка нас не слышит, она девушка ревнивая.
Аполлон внушительно скрестил на груди загорелые руки.
— Нет, они не идеальны, господин сатир! Мне нужны все четыре, или концерт полетит в тартарары. К несчастью, моя четвёртая келедона с утра в самовольной отлучке. Нигде не могу её найти.
Я поглядел на золотых автоматонов, спокойно взирающих на Аполлона в ожидании приказаний.
— Гм… как вообще бэк-вокалистка может самовольно куда-то отлучиться?
Аполлон сделал ещё один дирижёрский жест, и певицы вздохнули на три голоса. Это прозвучало так скорбно, что сердце у меня упало куда-то в желудок, спасаясь от разрыва на месте. Мне показалось, что я никогда, никогда больше не буду счастлив. Затем ощущение рассеялось — так же быстро, как первое.
— А на них гарантия кончилась, — объяснил Аполлон. — Гефест сделал их для меня уже довольно давно, и они всю дорогу отлично работали… пока не вышел гарантийный срок в две тысячи лет. И сразу же — БАБАХ! Четвёртая рехнулась и сбежала в город.
Он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону Манхэттена.
— Я, конечно, попробовал предъявить претензии Гефесту, а он такой: «Вы приобретали пакет Защита-Плюс вместе с товаром?» А я: «Да пошёл ты со своей дурацкой продлённой гарантией!» А у него рожа такая, будто это я виноват, что келедона сломалась, и вот если бы я, дескать, своевременно купил Пакет-Плюс и у меня была бы круглосуточная служба технической поддержки, то…
— Так-так-так, — вмешался я.
Никакого желания лезть в свару бог-против-бога у меня, естественно, не было. Вляпывались уже в такое, спасибо, и не один раз.
— Если ты знаешь, что твоя келедона шарится где-то по городу, почему ты не отправишься сам искать её? Ты же бог.