VI. Нашествие иноплеменных войск
Персы любят тишину и покой. Их неторопливость и умеренность происходят не от праздности и лени, а от духовной зрелости; им некуда торопиться, они уже все узнали, все поняли и точно отделили хорошее от плохого. Дуализм старой веры, различающий только свет и тьму, добро и зло, всё еще живет на дне души этих ревностных последователей ислама. Тайной является для них земная жизнь, но не небесная. Персы находят радость под каждым деревом, мимо которого протекает небольшой ручей. Они могут сидеть у такого ручья от восхода до захода солнца, спокойно созерцая уплывающую мимо них жизнь, как вода в ручье, оставаясь безучастными наблюдателями, а не соучастниками этой жизни. Зачем тревожить себя напрасными желаниями? Им нужен не жизненный комфорт, а комфорт души. Тишина и покой — в этом вся земная радость перса. Такая душевная усталость привела былую империю царя царей к оскудению и упадку; страна находилась в состоянии полного разложения, когда персидский сербаз, солдат, служивший в Русской Казачьей Бригаде, произведенный позже в полковники, провозгласил себя царем царей. На месте одряхлевшей Персии появился исторический Иран, предполагавший объединение всех арийских племен, населяющих под этим наименованием обширное плоскогорье. Честолюбивый Реза-шах Пехлеви, для утверждения прошлого, назвал себя по имени древнеперсидской письменности пехлеви, давно вышедшей из употребления: его привлекало прошлое величие своей страны. Но наряду с такой любовью монарха к старине, он вытеснил из жизни персов всё, что унаследовали они от предков, заменяя прошлое западной культурой и цивилизацией. С этого времени персов обучали новой жизни, как учат малых детей ходить. Полиция строго следила, чтобы население городов и деревень ничем не отличалось от европейцев. За небритую бороду судили, как за государственную измену. Тяжело было персам отказаться и от войлочной шапки, которую не снимают они ни на молитве, ни при еде, ни на время сна. Новый закон предписывал всему мужскому населению носить верхнее белье поверх нижнего, не появляться на улицах в исподних штанах. Малолетним девочкам не разрешалось больше вступать в брак. Чадра, с которой связано у персиянок понятие о женской чести, была объявлена вне закона. Отвыкшие от труда персы потянулись теперь на строительные работы, прельщаясь звоном серебряных монет; с ними расплачивались только серебром, и каждый землекоп, чернорабочий, человек без навыков и знаний, уносил домой тяжелый мешочек, туго набитый серебром. Перестала быть почетной мелочная торговля, которую персы предпочитают оптовой. В скобяных лавках торговали теперь сталью, прокатным железом, цементом, асфальтом. Все обогащались, наживались подрядчики, а строительных инженеров сравнивали здесь с нефтепромышленниками. А ведь совсем недавно самым доходным занятием было здесь нищенствование и попрошайничество. Посевную площадь измеряли здесь метрами и сантиметрами, а воду — литрами. По размерам бассейна в персидских дворах узнавали о благосостоянии хозяина. Каждую струю воды персы называют рекой. И несмотря на то, что Иран славится садами, они обнесены такими плотными заборами, как будто там содержится золотой запас страны. Перс приходит в необычайное волнение, когда дети лазят по деревьям или топчут траву. Редко кто из персов знает название для зеленой площадки или широкого поля, называя всякое открытое место