Причина таких настоятельных просьб российского МИДа к Военному министерству крылась в том, что «чужеземная (шахская) власть бессильна была это сделать», то есть «охранить» интересы (прежде всего торговые) России в Персии, ее дипломатов, должностных лиц и просто рядовых подданных.
Казачьим конвоям консульств приходилось постоянно сталкиваться с враждебными действиями со стороны местной администрации, разбойно настроенными кочевыми племенами и с турецкими военными, которые около города Урмии занимали спорные (не демаркированные) участки границы Турции и Персии. Дело порой доходило до боевых столкновений с потерями для той и другой сторон.
Одним из самых ярких боевых эпизодов Персидского похода русских войск 1909–1912 годов стал бой отряда из 20 казаков-терцев 3-й сотни 1-го Горского-Моздокского полка во главе с сотником Лазарем Бичераховым 4 ноября 1911 года близ города Хоя с курдами. Дело обстояло так.
27 октября сотник Бичерахов со своими конниками сопроводил в город Урмию состоящего при российской православной Урмийской миссии иеромонаха Григория. На обратном пути 4 ноября в двадцати верстах от Хоя конвой подвергся ружейному обстрелу курдов, число которых превышало сотню всадников. Они занимали горный кряж, нависший над дорогой.
«…Сотник Бичерахов приказал им крикнуть по-персидски:
— Мы русские казаки, вас не тронем — очистить дорогу!
Два верховых курда подскочили на 500 шагов, произвели выстрелы по казакам и ускакали обратно. Курды открыли частые залпы, на что сотник приказал казакам спешиться и рассыпаться в цепь.
Продвинув цепь на тысячу шагов, Бичерахов убедился, что фронтальной атакой курдов не сбить с кряжа — сила огня противника была в пять раз больше. Младшему уряднику Цыбину с четырьмя казаками он приказал зайти с правого фланга, занять позицию и поражать курдов фланговым огнем.
Продвинувшись на открытой местности на 800 шагов, сотник Бичерахов получил первую рану в левую ногу — выше колена навылет, но виду нижним чинам не подал. Несмотря на ожесточенный огонь со стороны гор и ближайших селений на флангах, отряд продвинулся на 600 шагов, где Бичерахов получил вторую рану в грудь навылет, третья пуля вошла в правую ногу.
Раненому оказал помощь урядник Захарченко, сотник лежал на совершенно открытом пространстве, пули ложились рядом. Не в состоянии двигаться, но не потеряв сознания, Бичерахов продолжал командовать цепью через урядника: приказал двум казакам прорваться через курдов и дать знать командиру дивизиона в Хое. Казаки выполнили приказание довольно быстро.
Есаул Гапузов выступил к месту схватки, по дороге подвергаясь обстрелу из всех окрестных селений. Рассеяв курдов и прибыв на место перестрелки, командир дивизиона нашел команду в образцовом порядке».
Об этом неравном бое близ города Хоя в Южном Азербайджане командир 1-го Горско-Моздокского полка Терского казачьего войска полковник Тигран Арютинов доложил по команде. В своем рапорте среди прочего он отмечал на вполне вероятное участие в нападении на казачий конвой турецких военнослужащих:
«…Часть огня велась из маузеровых ружей, каковых нет ни у персов, ни у курдов. Вся команда проявила удивительную храбрость и умелость».
Приказ о награждении отличившихся не заставил себя долго ждать. Сотник Лазарь Бичерахов удостоился Военного ордена Святого Владимира 4-й степени с мечами, а его казаки — Знака отличия ордена Святой Анны, то есть Анненской медали.
Казак станицы Новоосетинской Лазарь Бичерахов будет воевать в Персии и в годы Первой мировой войны. Станет Георгиевским кавалером и начальником первого армейского конно-партизанского отряда на Персидском фронте. Будет командовать казачьими отрядами в Закавказье. В годы Гражданской войны в белой армии дослужится до генерал-лейтенанта и закончит свой жизненный путь белоэмигрантом.
«Секретная Персидская экспедиция» втягивала в себя все новые и новые пополнения из войск Кавказского и Туркестанского военных округов. К декабрю 1911 года на территории Персии находились несколько сильных по составу русских экспедиционных («командированных») отрядов. В северно-западной части Персии их было четыре — в городах Тавризе, Казвине, Ардебиле и Хое.
Тавризским отрядом командовал генерал-майор Н.Н. Воропанов, начальник 2-й Кавказской стрелковой бригады. Отряд состоял из следующих войск:
— 11 батальонов кавказских стрелков и мингрельских гренадер;
— кубанских казачьих полков: 6 сотен из 1-го Полтавского и 1,5 сотни 1 — го Лабинского;
— терских казачьих полков: 2 сотен из 1-го Сунженско-Владикавказского и 1 сотни из Горско-Моздокского;
— 2 саперных рот, искровой роты (связисты-телеграфисты) и команды подрывников;
— отряд имел из тяжелого оружия 2 орудия и 22 пулемета.
Казвинским отрядом командовал генерал-майор В.Д. Габаев (Габашвили), командир 1-й бригады Кавказской гренадерской дивизии. Отряд состоял из следующих войск:
— 11 батальонов кавказских стрелков и пехотных 205-го Шемахинского и 206-го Сальянского полков;
— 6 сотен терского 1-го Кизляро-Гребенского казачьего полка;
— кубанских казачьих полкоз: 2 сотен 1-го Кубанского и 2 сотен Лабинского;
— 1 саперной роты;
— отряд имел из тяжелого оружия 12 орудий и 16 пулеметов. Ардебильским отрядом командовал генерал-майор А.П. Фидаров, командир 2-й бригады Кавказской гренадерской дивизии. Отряд (позднее он был еще усилен) состоял из следующих войск:
— 5 рот пехотинцев-сальянцев и мингрельских гренадер;
— 2,5 сотни кубанского 1-го Лабинского полка;
— саперной каманды и 2 горных орудий.
Хойским отрядом (фактически стоявшим на прикрытии северного участка персидско-турецкой границы) командовал генерал-майор Бокщанин, начальник 1-й Кавказской стрелковой бригады. Отряд состоял из следующих войск:
— 2 батальонов кавказских стрелков;
— 2 сотен терского 1-го Горско-Моздокского полка;
— саперной команды;
— отряд имел из тяжелого оружия 4 горных орудия и 4 пулемета. Всего в декабре 1911 года из состава войск Кавказского военного округа на территории Персии в экспедиционных отрядах находилось: пехоты — 25 батальонов и 1 рота (больше 6 полков), конницы — 25 казачьих сотен (больше 6 полных полков), 2 саперные роты и 2 саперные команды, 1 рота искровых телеграфистов при 38 полевых и горных орудиях и 42 пулеметах.
Примечательно, что всем четырем командирам экспедиционных отрядов на период служебной командировки в Персию были даны (в строевом отношении) права начальников дивизий.
О том, как русских военных встречали в Персии, свидетельствует среди прочих в своих воспоминаниях командир вошедшего в состав Казвинского отряда терского 1-го Кизляро-Гребенского казачьего полка полковник А.Г. Рыбальченко:
«Настроение жителей Казвина к русским пришельцам было недружественное; и хотя никаких явно враждебных выступлений и не было проявлено против нашего отряда со стороны персов, но уличные демонстрации и закрытие базаров и лавок в городе все же указывали на то, что наши войска в Персии явились нежеланными гостями.
Наш местный консул Г.Вл. 0-ко успокаивал начальника отряда, объясняя закрытие лавок и базаров якобы наступившим праздником Байрама, но на самом деле базары и лавки закрыты были неспроста.
Так, уже за несколько дней до прихода в Казвин 1-й сотни гребенцов все лавки и базары по настоятельному требованию главарей дашнак-цутюнского комитета были закрыты, а один из торговцев персов, не пожелавший подчиниться этому требованию, был убит террористами.
С приходом же в город частей отряда по улицам начались манифестации и траурные процессии. Ежедневно то там, то здесь можно было встретить толпу персов и даже детей, одетых в белые передники, с черными флагами в руках.