Верховный Главнокомандующий России венценосный полковник Николай II Романов не забывал жаловать тех, кто совершал воинские подвиги на персидской земле. 3 декабря 1916 года он подписал высочайший указ о переименовании полков Сводной Кубанской казачьей дивизии, которые перед этим получили старые (исторические) знамена Кубанского казачьего войска. Были переименованы:
1-й Сводно-Кубанский полк — в 1-й Адагумо-Азовский полк.
2-й Сводно-Кубанский полк — во 2-й Екатеринославский полк.
3-й Сводно-Кубанский полк — в 3-й Ейский полк.
4-й Сводно-Кубанский полк — в 4-й Ставропольский полк.
Сама Сводная Кубанская казачья дивизия получила «нумерное» место среди дивизий Казачьих войск и стала именоваться 3-й Кубанской казачьей дивизией.
Под занавес кампании 1916 года на Персидском фронте в Иранском Курдистане 21 и 22 декабря прошло два боя с племенным ополчением «куртинцев». Бои провел отряд войскового старшины А.П. Белого (две сотни казаков-ставропольцев с одним орудием).
Туркестанской легкой батареи). В первый день курдам было нанесено поражение у селения Гулямхас. Во второй день казаки разгромили «шайку» известного разбоями Заграм-Салтанэ.
Весна 1917 года дала активность боевым действиям союзников по Антанте на Персидском и Месопотамском фронтах. 1-й Кавказский кавалерийский корпус, отдохнув и пополнившись за зиму, в середине февраля перешел в наступление. Операция была разработана штабом генерала от инфантерии Н.Н. Юденичем. Приказ о наступлении был отдан великим князем Николаем Николаевичем.
Баратовскому корпусу ставилась задача наступать в направлении на город Мосул (Моссул) в Северном Ираке. Одновременно в направлении на Мосул наносил удар с севера 7-й армейский корпус Кавказского фронта. С юга Месопотамии на Багдад начали наступление английские войска.
Наступление началось в неимоверно трудных условиях для конницы: дороги в горах находились еще под снегом, местности были опустошены неприятелем, что вело к бескормице лошадей. Так, Асад-Абадский перевал двухдневными метелями был «занесен снегом до трех аршин глубиной».
Турки стали отступать перед наступающими русскими на Керманшах. 23 февраля авангард наступающих подошел к этому городу на удаление 20 верст. Турки попытались задержать противника в оборонительном бою у селения Бисетунграм.
Для турецкого командования и его германских советников наступили «черные дни»: союзники по Антанте наступали по сходящимся направлениям и расстояние между ними составляло уже только 300 верст. То есть это был двойной, охватывающий охват на стратегически важный Багдад.
Такой угрозой обеспокоились не только в Стамбуле, но и в далеком Берлине. Были получены разведывательные данные о переброске немецких войск в Месопотамию. Туда ожидалось прибытие пехотных 316-го Германского, 19-го Саксонского и 91-го Ольденбургского полков. Однако эта помощь опоздала.
26 февраля 1917 года англичане вошли в Багдад. Оборонять его турки не могли, поскольку их корпус был «связан» боями под Керманшахом с русскими войсками. 1-й Кубанский полк захватывает город Касри-Ширин.
Преследование отступавших турок велось на расстоянии в 400 верст. Султанское командование отводило войска на север Месопотамии, в район иракского города Мосула (Моссула), чтобы там сосредоточиться в значительных силах.
К тому времени английская группировка войск на берегах рек Тигр и Евфрат заметно усилилась. Весной 1917 года экспедиционная армия Великобритании в Месопотамии (Ираке) состояла из одной английской и пяти индийских дивизии и одной индийской кавалерийской бригады. Всего: 55,5 тысячи штыков, 5 тысяч сабель и 205 орудий. Помимо этого, для охраны тылов были оставлены 16,3 тысяч штыков, 1400 сабель и 39 орудий. Британцы такими силами сумели опрокинуть турок с хребта Джебель-Хамрин к Туз-Хурматлы.
Близость колониальной Индии, безопасное морское сообщение ее портов с иракской Басрой позволяло не только свободно перебрасывать на Месопотамский фронт новые индийские войска, но и обеспечивать экспедиционную армию всем необходимым, прежде всего провиантом и фуражом. Англичане не зависели, как баратовский корпус в Персии, от местных источников снабжения.
…В марте 1917 года на Персидский фронт прибыла 4-я Кубанская казачья дивизия, которая значительно усилила боевой состав русского Экспедиционного корпуса. Дивизия состояла из второочередных и третьеочередных полков Кубанского казачьего войска, уже обладавших богатым фронтовым опытом, действуя в Турецкой Армении:
— 2-го Екатеринодарского казачьего полка (командующий — полковник Василий Логвинов, выпускник Ставропольского казачьего юнкерского училища).
— 2-го Черноморского казачьего полка.
— 3-го Запорожского казачьего полка (командир — полковник Александр Кротов, выпускник Ставропольского казачьего юнкерского училища, кавалер трех боевых орденов).
— 3-го Полтавского казачьего полка (командир — Яков Поночевный, кавалер трех боевых орденов и мечей и банта к ордену Святой Анны 3-й степени, полученному в мирное время).
Все эти казачьи полки были полного 6-сотенного состава.
В дивизии имелось много младших офицеров, начинавших войну в младших чинах, ставших на фронте Георгиевскими кавалерами. В 3-м Полтавском полку, например, обладателями солдатских Георгиевских крестов и Георгиевских медалей были: сотник Вениамин Поночевный, хорунжие Кирилл Крохмаль, Василий Верба, Федор Гринь и Алексей Бережной, прапорщик Александр Дмитриев.
«Георгиевской гордостью» 3-го Запорожского казачьего полка в начале 1917 года были прапорщики Александр Бабанин, Иван Маловек, Султан-Мурат Гирей, Григорий Строкун, Михаил Кротов и Матвей Старченко. Все они по должности являлись младшими сотенными офицерами. Производство в офицеры состоялось для них за «примерные» боевые отличия.
4-я Кубанская казачья дивизия стала весомым дополнением к поступившей несколько ранее на усиление баратовского корпуса Кубанской Отдельной казачьей бригады (командир — полковник Степан Карягин, конец 1916 года), которая состояла из двух полков: 2-го Линейного и 3-й Хоперского.
Следует заметить, что это было серьезное пополнение экспедиционных войск. Не случайно историк-белоэмигрант А.А. Керсновский в своей «Истории Русской армии» очень высоко оценил боевую работу дивизий Кавказских казачьих войск на Кавказском фронте, в Персии в частности. Он писал о них в таких словах:
«1 — я Кавказская казачья дивизия генерала Баратова с отличием действовала летом 1915 года на Евфрате, а в 1916 году — в Персии.
2-я Кавказская казачья дивизия генерала Абациева — в Алашкертской долине, в феврале 1916 года при штурме Битлиса, а летом на Евфрате.
4-я Кавказская казачья дивизия — в Азербайджанско-Ванском отряде и 5-я Кавказская казачья дивизия — у Мамахатуна и Эрзинджана…»
Усиление экспедиционного 1-го Кавказского кавалерийского корпуса было связано с тем, что Лондон настаивал на широкой наступательной операции русских войск на персидской территории, на Мосульском направлении, с одновременным ударом левого крыла образованного Кавказского фронта. Временное правительство в этом Лондону не отказало.
18 апреля 1917 года новый министр иностранных дел Милюков заверил Антанту «о всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы и намерении Временного правительства вполне соблюдать обязательства, принятые по отношению к нашим союзникам».
Положение же кавказских войск России было в начале 1917 года. По данным штаба Кавказского фронта, представленным в Могилевскую Ставку Верховного главнокомандующего, только с 1 по
18 апреля из строя от цинги и тифа, особенно свирепствовавшего в рядах баратовского корпуса, убыло до 30 тысяч бойцов. В Персии при минимуме боевых потерь санитарные потери были устрашающими. В частях, стоявших в малярийном районе у реки Дияла, заболеваемость доходила до 80 процентов.
Стал все более заметен развал тылов. В кавказских войсках недокомплект обозных повозок доходил до 55 процентов, вьюков — до 24, лошадей тоже до 24, а обозных служащих — до 52 процентов. Это напрямую относилось и к экспедиционному корпусу в Персии.