– Зачем?
– Слона оттуда привезти.
– О! – сказал Филька. – Слона! Тяжёлая это штуковина – слон. Как бы ты с ним на надорвался!
– Так я же не один, – сказал Маркел. – Мне для этого стрельцов дают. Две полсотни. – И тотчас же спросил: – А ты что, слона видел?
– Не видел бы, не говорил, – ответил Филька со значением. И посмотрел на стол.
Маркел кивнул Параске. Параска встала, принесла баклажку и два шкалика. Маркел налил, кивнул Фильке.
– Первая – за хозяев, – сказал Филька.
Они чокнулись и выпили. После чего Маркел сразу спросил:
– Ну?!
Филька понимающе кивнул, утёрся рукавом и начал:
– Это давнишняя история. У вас на приказе тогда ещё Михаил Борисович сидел, Семёна Михаловича родитель. А великий государь сидел на царстве. И вот великому государю однажды говорят, что есть-де такой страшный зверь, называется слон, его никто не одолеет, у него зубы как сабли, ноги как столбы, нос как змея, уши как лопухи, глаза огнём горят, как на кого глянет, так того и сжёг!
– Иди ты! – сказал Маркел.
– Ну, не сжёг, а ослепил, – не стал спорить Филька. И утёрся. Маркел не налил. Филька недовольно хмыкнул, но продолжил: – И вот великий государь Иван Васильевич созвал бояр и говорит: где бы мне этого зверя найти? Бояре отвечают: в Кызылбашах, сиречь в Персии. Но за него много просят. Иван Васильевич в ответ: а я не постою! И коли слово сказано, тогда за ним сразу и дело: снарядил великий государь кораблик, посадил на него торгового человека Андрюшку Хозникова, дал ему пятьсот ручных пищалей, сто пушек… Сменять на слона! В Кызылбашах. Очень хотел великий государь, чтобы у него был слон! Да только Господь иначе рассудил: Андрюшка пошёл в Кызылбаши и не вернулся. Ждал его великий государь, ждал, ждал, но так и не дождался. И опять созывает бояр, говорит: что же вы… Ну, ты слышал, как он говорил. Переполошились бояре! Не знают, что делать! И вдруг один боярин говорит: а я знаю, мне мои люди сказывали, они только что с Волги вернулись, говорят, они на свои глаза видели, что у казанского царя есть слон! В Казани-городе, в тамошнем кремле, в высокой загородке. Наш великий государь сразу обрадовался, говорит: пойду на казанского царя, отниму у него слона и заодно и всё остальное его царство запишу под себя! И началось! Собрали несметное войско, пришли под Казань, обложили её со всех сторон, стали под неё подкоп копать, мину закладывать, после рванули мину, развалился тамошний Казанский кремль, наши вошли в Казань и видят: лежит посреди неё убитый слон. Вот так оно тогда в Казани было: придавило слона кирпичами, когда мина стену обрушила, когда наши Казань брали. Вот чем оно тогда кончилось: стала у великого царя Казань, а вот слона не стало. А потом и самого царя тоже не стало! Прости, Господи!
Тут Филька сам взял баклажку, сам налил Маркелу и себе, сам выпил и продолжил громким голосом:
– А вот теперь смотри, как всё вдруг вернулось обратно: теперь уже наш славный государь Феодор Иванович такое же затеял – завести себе слона, народ потешить. Теперь у нас будет свой слон! А слон – это такая махина…
И тут он только рукой махнул. Маркел не удержался и спросил:
– Так ты его видел?
– Если б видел, он бы меня сжёг, – ответил Филька. – Вот какой у него взгляд был пронзительный. Налей!
Маркел налил, и они выпили. Но когда Филька начал закусывать, Маркел сделал вот так рукой. Но Филька всё равно сперва доел кусок и только потом уже сказал почти сердитым голосом:
– Зря ты, Маркел Петрович, меня прогоняешь. Я про слонов много чего знаю, могу до утра рассказывать и всё не расскажу.
Маркел усмехнулся и сказал:
– Вот я того и боюсь, что ты мне покоя не дашь.
– А про Казань запомни! – сказал Филька.
– И запомню, – ответил Маркел.
Филька встал от стола, взялся за шапку, поклонился Маркелу, Параске, развернулся и пошёл из дома. Маркел сидел, смотрел на свечу (уже зажгли) и помаргивал. И долго так сидел, молчал! Потом приложил руку ко лбу, потёр лоб, тяжело вздохнул. Параска сказала с осуждением:
– Что, опять перебрал? Целый день за голову хватаешься!
– А! – сердито ответил Маркел. – Ещё бы не хвататься! Мне же такой гадкий сон нынче ночью приснился! Просто страх!
И уже только хотел рассказать, как вдруг пришла Нюська, повертелась, примерила материнский платок бухарский – и сразу в дверь.
– Куда?! – строго окликнула Параска.
А та ответила:
– Схожу к соседям.
– Ты у меня доходишься! – строго пригрозила Параска. – Отца невесть куда посылают – может, в последний раз его видишь, – а в голове всё соседи! Постеснялась бы!
Нюська села к столу, насупилась. Параска принесла ей морсу. А себе наливочки. А Маркелу освежила шкалик. Маркел выпил, сказал: