Без него, впрочем, тоже.
— Наверное. В любом случае, я этого точно не умею.
Фон укоризненно покачал головой. Тсуна шестым чувством поняла, что укоризна эта относилась совсем не к ней, а к Реборну, от которого Фон, правда, ничего путного и не ждал. Но спрашивать ничего не стала.
— Ладно, — сказал он. — Учить тебя этому я явно буду не сейчас.
Тсуна сначала просто кивнула.
Потом сообразила.
— А зачем вам меня учить?
Как-то она излишне привыкла к тому, что всем вокруг зачем-то надо чему-то её научить. А она ещё должна воспринимать это с благодарностью, но у неё обязательно ничего не получится, потому что она же никчёмная, да. Именно.
— Если ты не хочешь, я, конечно же, не буду тебя заставлять. Но это поможет тебе скорее прийти в норму и чувствовать себя лучше. Да и просто… не помешает. Я не… Я не Реборн, Тсунаёши.
Да уж.
— Я понимаю, что вы не Реборн. Но я не понимаю, зачем вам это всё делать.
Тсунаёши чувствовала, что доверять ему можно. Но умом понимала, нет, точно знала, что нельзя. Нельзя в таких ситуациях никому доверять. Не то чтобы, правда, это поможет, но всё же. Нельзя.
— Давай я на этот вопрос тоже пока не буду отвечать. Я понимаю, что ты удивлена, не уверенна и не знаешь, чего от меня ожидать, но если я сейчас скажу тебе правду, ты мне точно не поверишь. Ты сейчас просто не сможешь допустить, что такое возможно.
— То есть, вы просто предлагаете мне пока что плыть по течению? — без удивления спросила девушка.
Первой части этого заявления она ожидала, а вторую не поняла, но спрашивать не хотела.
— Если тебе так удобнее, — ответил он спокойно. — Завтра я заберу тебя отсюда.
— Хорошо, — только и сказала она.
Что на это ещё сказать, она просто не знала.
========== Часть 6 ==========
На следующий день Тсунаёши чувствовала себя куда лучше. Смогла порадоваться солнцу, а после поняла, что совсем не хочет, чтобы Фон её куда-то забирал — пусть эта дурацкая больница неприятна, но всё же она успела стать достаточно привычной и знакомой. Перспектива покинуть её немного пугала, пусть девушка и понимала, что это глупо и по-детски.
Может, стоило бы прикинуться всё ещё нездоровой? Тсуна задумалась над этим, но вскоре поняла, что Фон очень хорошо чувствует, когда ему лгут, и вообще считывает состояние собеседника на раз. Тогда, возможно, стоило бы просто попросить его… только вот о чём? Не забирать? Подождать немного? Всё равно же в какой-то момент придётся с ним уехать. И если просить, то как обосновать? Мне плохо? Мне страшно? Это всё при любом перечислении причин будет звучать ужасно глупо, странно. Фон с ней всё это время был добр и очень аккуратен, но такое откровенное проявление никчёмности… да, такое откровенное проявление никчёмности он уже вряд ли потерпит. Никчёмности никто не терпит…
Собираться? Собираться, кажется, было не надо. Вещей у неё вроде бы не было — её ещё без сознания переодели в какую-то больничную пижаму, бельё каждое утро приносила медсестра, в неприятной ультимативной форме напоминая, чтобы девушка не забыла принять душ. По сути у неё был только принесённый Фоном телефон, к которому она так и не притронулась. И всё ещё не хотела — неважно, насколько хорошо она себя чувствует и на что она готова, но телефон, сообщения, звонки, социальные сети — это всё какая-то недобрая реальность, которая чего-то от неё хочет, требует, стучится в самые двери сознания, пытается заставить что-то делать и вызывает только отвращение. Она очень давно не смотрела туда. Последние месяцы она брала телефон только для того, чтобы залипнуть в какую-нибудь игру, и ещё, всё реже и реже — чтобы ответить на звонок от мамы.
А когда Фон её заберёт? Может, вечером?
Размышляла девушка недолго, вскоре вновь начали накатывать волны усталости и безразличия. В какой-то момент она закрыла глаза, но при этом точно не спала, потому что не хотела, и больше ни на что не смотрела, потому что не хотела тоже. Потом тихо открылась дверь, и её потормошила строгая медсестра. Она принесла какую-то одежду и проследила, чтобы девушка не легла обратно, а переоделась и выпила кучу каких-то таблеток. После Тсуне пришлось ещё несколько минут подождать. Потом, постучав и даже терпеливо дождавшись разрешения войти, зашёл хмурый охранник. Девушке показалось, что он очень волновался. Вежливо попросил последовать за ним. Даже специально убедился, чтобы она ничего не забыла, хотя забывать ей было особо нечего. В коридорах некоторые косились странно, но Тсунаёши было плевать. Да и шли они недолго, потом спустились на лифте в подземную парковку.
Тсуна думала, что её вот так вот под конвоем и отвезут до места заключения, ой, то есть, до дома великого мастера. Но за рулём сидел сам Фон, что-то читая в телефоне, а больше сопровождающих не наблюдалось. Охранник тоже открыл ей дверь и сразу ушёл.
— Доброе утро, Тсунаёши, — мягко сказал Фон, оторвавшись от экрана.
Утро? А разве ещё утро?
— Доброе, — тихо ответила девушка.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
Всё тот же не правдивый и не лживый ответ. Ну а что ему ещё сказать?
— Не верю, — он, однако, по-доброму улыбнулся.
Осторожно нашарил её безвольно лежащую на коленях ладонь и только легко коснулся, но для того, чтобы вновь наполнить её той странной силой, этого, видимо, хватало. Только вот почему-то этот жест, по сути своей куда менее интимный, чем прикосновения к лицу и лбу, показался ей куда более личным, куда серьёзнее входящим в её границы. Однако вскоре ей было уже не до этого — всё её существо снова наполнилось чем-то светлым и сильным, требующим жить и жизни хотеть.
— Спасибо, — улыбнулась она.
Он не ответил.
Так как Тсунаёши была более-менее в норме, она смогла насладиться красивыми видами, украдкой понаблюдать за спокойным лицом Фона, который оказывается, любил быструю езду, немного подумала о своём нынешнем положении. Ничего нового, правда, на ум не шло, да и много думать сейчас не очень хотелось. Хотелось спрашивать. Но ехали они в молчании: девушка стеснялась и не знала, с чего начать разговор, а Фон… ей казалось, что он испытывал всю дорогу похожие ощущения, но, интуиция то была или просто слишком соблазнительное предположение, она всё равно не могла во что-то подобное поверить. Скорее, ему просто было приятно молчать. И незачем разговаривать с какой-то никчёмной девчонкой, которая была нужна ему лишь как вещь.
Они выехали из города и поехали куда-то, судя по всему, далеко. Какой это город, Тсуна не знала и определить не смогла. Если он был большой, то находились они изначально где-то на окраине. Хотя сзади виднелись небоскрёбы, но… здесь же во многих городах такой пейзаж, наверное. Раньше Тсунаёши никогда здесь не была, географию в школе учила так себе, в социальных сетях фотографий отсюда не видела. За городом было очень красиво, но пейзажи довольно однообразные — одни сплошные покрытые зеленью горы. Наверное, эти места были очень популярны у туристов…
Дом Фона (если это правда его дом, да и вряд ли он у него один) тоже находился в горах. Маленький, уединённый и тихий, он ей сразу понравился. Скорее всего, мастер жил там один. Но ему же надо куда-то уезжать, неужели он будет оставлять её здесь в одиночестве, без какой-либо охраны? Вот уж вряд ли. И да, вряд ли этот дом у него один, и он точно не основной — по делам триад, да и вообще по делам, надо ведь ездить в город, а здесь даже магазина рядом нет. Неужели ему удобно каждый раз, если не каждый день, ездить так далеко?
Он остановил машину, вежливо открыл ей дверь, успев сделать это до того, как она открыла её сама, почтительно — как будто это не он здесь великий мастер, к которому все должны относиться с крайним уважением, и не она здесь всего лишь никчёмная никому не нужная малолетка — подал ей руку. Провёл в дом. Показал её комнату.