— Я понимаю, Ален. Я ребят предупредил, чтобы действовали осторожно.
— Ну ладно, ты сам знаешь что делать… Эх, побыстрей бы эти пляски кончились, а то у меня голова кругом идет уже… — посмотрев на экзотических танцоров, несущихся по сцене под аккомпанемент африканских барабанов, вздохнул Президент. — Завтра я поеду открывать еще один объект — больницу.
— Хаджи, а во сколько нам выехать в Кумача? — спросил Ясир, старший из трех охранников Абдуллы.
— Часов в восемь утра. Иностранец сказал, что его фура прибудет в Кумача около полудня. Когда его машина пересечет границу, он мне позвонит. Он нарисовал схему тайника, вот, — Абдулла, сидевший в кресле напротив троих охранников, в зале первого этажа своего дома, вынул из кармана брюк мятый листок бумаги и, поставив его на стол перед собой, начал объяснять, что на нем нарисовано. — Значит, тайник находится вот в этом разрушенном доме. Дорога здесь, дом, получается, третий по счету. Вот здесь. Перед домом стоит сгоревшая машина — по ней сориентируетесь. Иностранец сказал, что сумка с деньгами будет лежать в левом углу первого этажа, под кирпичами.
— Хаджи, а может нам предварительно туда с ребятами сгонять? Проверить что да как. Сегодня или завтра может? — предложил Ясир.
— Сегодня вы мне будете нужны в городе. Завтра после обеда можете съездить. Только возьмите другую машину вместо лендровера.
— Хорошо.
— Вы четырнадцатого не забудьте прихватить и детектор валют, я вам его потом дам. Перед тем, как забрать деньги, проверьте, не меченные ли купюры.
— Куда потом привезти деньги?
— Прямо в обменный пункт. Ребята там разберутся. Когда заберете деньги и убедитесь, что это не подстава, ты, Ясир, позвонишь и скажешь, что везешь «подарок» мне, понял?
— Да, «подарок», запомнил.
— Если вас по дороге остановит полиция или ООН, сразу звоните. Я буду сам с ними разбираться. Без меня не отвечайте ни на какие вопросы.
— Хорошо, Хаджи.
Около шести часов вечера двенадцатого августа. Город Поврилец
— Чем могу тебе быть полезен, Джон? — по-английски спросил Мухамад, сидевший напротив агента Коула в номере одной из небольших и — если судить по довольно скромному интерьеру — дешевых гостиниц города Поврилец.
— Я хочу с тобой о Хафизе поговорить. Ты ведь видишь, что вокруг него творится.
— Да, пресса постоянно им интересуется, — погладив свою как всегда аккуратно постриженную бородку, согласился Мухамад.
— И, судя по всему, этот интерес не собирается стихать. Ты ведь понимаешь, что местным властям в итоге придется или самим посадить его в тюрьму, или выдать его имагинерцам. А возможно, что за Хафиза в скором времени возьмутся и чехи. Он им может много чего интересного рассказать.
— Да, это проблема.
— Вот, и я тоже говорю, что это проблема и ее нужно как-то решать. У меня тут лежит… — Коул достал из своей борсетки небольшой бумажный пакет и протянул его собеседнику, — …решение. Это нужно передать Кабиру.
— Что сказать Кабиру?
— Что в ваших рядах завелся предатель, который стучит вестлендерской разведке и что от этого предателя надо избавиться, пока не стало слишком поздно.
— И этот предатель Хафиз, да?
— Совершенно точно. Придумай версию, что вы сумели поставить в его доме жучки, чтобы проверить его на вшивость и выяснили, что он выдает секреты иностранным агентам. Что-то в этом роде.
— Ну… хорошо.
— С Хафизом на днях встречался какой-то человек на ооновской машине, ты не знаешь подробности?
— Ну… нет. Это не связано с нашими общими делами. Хафиз мне ничего не говорил об этом человеке.
— А что он собирается делать четырнадцатого, не знаешь?
— На четырнадцатое у нас ничего не запланировано. Если бы он собирался куда-то ехать, он бы мне сказал. Думаю, что он будет в городе.
— Понимаю. Ты завтра сможешь встретиться с Кабиром? Время лучше не терять.
— Я ему сегодня позвоню, Джон. Попробую на завтра назначить ему встречу. Думаю, не откажет…
— Ну, ты постарайся, чтобы он не отказал. У тебя есть человек, который мог бы подменить Хафиза?
— У меня есть несколько кандидатов. А это действие не скажется как-то на общей ситуации? Не слишком ли быстро все делается?
— Последние события требуют от нас решительных действий. Хафиз не такая важная фигура, чтобы от этого были какие-то серьезные последствия. Да и он уже для всех стал помехой. Если он, так сказать, покинет сцену, это станет облегчением для всех без исключений. Ты, ведь, понимаешь, что я имею в виду, Мухамад.