Его взгляд не покидает моего лица, пока он волшебным образом снимает мою парку — пу-у-уф — а затем поднимает меня, поддерживая за бедра и попку. Он несет меня через номер, целует так, словно одного этого ему недостаточно.
Да, это хорошо. Это знакомая территория. И я рада, что он снова взял на себя инициативу. Он точно знает, что делает.
Но…
— Ты хочешь, чтобы я…
Он шлепает меня по заднице, когда ставит ногу на первую ступеньку лестницы.
— Держись крепче, дикая штучка. Я не забыл о животной фантазии.
Ни хрена себе.
Боже. Правый.
О да. Ладно, это, должно быть, сон, потому что мне не может так везти. Я сжимаю его бедра и крепче обхватываю руками шею, но он держит меня. Затем быстро поднимается по лестнице, и следующее, что я помню, — он опускает меня на кровать.
Действительно большую кровать.
В большой, отдельной комнате.
Здесь очень тихо, и я не слышу шума отеля.
Это означает, что, скорее всего, никто не услышит нас.
— Вау, — выдыхаю я. — Итак, мы одни. И… оргазмы неизбежны.
Он улыбается, одновременно скользя рукой под мой свитер.
— Таков план.
Я дрожу, когда Джейк проводит ладонью по моему трепещущему животу, по изгибам бедер и находит мою ноющую грудь. Его взгляд темнеет, пока он кружит пальцами по соску, а затем сжимает тугую вершину. Я выгибаюсь от его прикосновения.
Прикосновения. Я тоже хочу делать это.
— Сними свою рубашку, — шепчу я.
Он издает неопределенный звук и наклоняется, чтобы поцеловать меня. Я позволяю ему, потому что со мной просто. Но мне действительно хочется увидеть его голым.
— Пожалуйста? — прошу я, пока он двигается к моей шее.
Джейк стонет и отодвигается.
Я вознаграждаю его, снимая свитер.
Он снова стонет, и да, это те звуки, которые мне нужны. Еще больше. Больше этой безрассудной, всепоглощающей страсти. Снимаю ботинки, бросаю их через всю комнату, а затем поднимаю ноги. Трудно сделать процесс снятия длинных шерстяных носков сексуальным, но я делаю все возможное, пока он расстегивает пуговицы своей рубашки.
Знаю, Джейк — сексуальный. Я трогала себя, представляя, как выглядит его тело под униформой. Но мое воображение не имело ничего общего с реальностью того, насколько широки его плечи, какой он мускулистый и насколько совершенен его пресс.
Такой. Чертовски. Аппетитный.
И я делаю именно это. Встаю на четвереньки и целую его пресс, пока помогаю ему с ремнем. Мне хочется, чтобы он был полностью голым.
Это чувство взаимно, потому что он дергает мою майку вверх, но этим только сковывает мои руки. И вдруг мы оба уже смеемся.
— Я так отчаянно хочу, чтобы ты была голой, — стонет он, укладывая меня на спину. Джейк лезет в карман, достает презерватив и кидает его на подушку.
У меня нет фильтра, поэтому я комментирую:
— А ты подготовился.
— У меня были незавершенные дела с твоей милой маленькой киской. Снимай штаны.
Я стягиваю их вместе с трусиками, потому что в них нет ничего изысканного. Они подходят этому номеру, поэтому им самое место на полу.
Закончив первой, я могу смотреть, как он снимает брюки, а затем свои черные боксеры. Джейк великолепен, каждая частичка его тела. Его ноги невероятны, длинные и мускулистые, а его бедра такие прекрасные, что я проглатываю восторженный крик.
Но все это меркнет перед тем, что у него между ног, хотя… ну, не буквально. Прямо сейчас это подпрыгивает в воздухе.
И оно огромное.
Я тянусь к нему и обхватываю самый красивый член, который когда-либо видела. Однозначно. Это произведение искусства. Теплый и жесткий, толстый и идеальный. Но большой. У него член, как у осла.
Нет, это не сексуальная мысль. Твою мать. Ох, черт, мозг. Уймись. Подумай о чем-нибудь другом.
Джейк обхватывает мою руку, вероятно, потому что я не двигаю ею. Подрочить не получилось. Он медленно гладит себя, используя мою руку, и я задыхаюсь. Ох, так приятно ощущать под моей ладонью его тепло.
Но он неправильно понимает мой вздох, потому что останавливается и наклоняется ко мне.
— Что случилось?
Не могу сформулировать все слова, которые мне хочется сказать. Я хочу тебя у себя во рту. Я хочу тебя внутри себя. Я хочу, я хочу, я хочу… Но вместо этого выскакивает самая первая мысль.
— Ты действительно большой.
— Ты переживаешь из-за этого? — Нахмурив брови, он ухмыляется. — Знаешь, я слышал, что он всегда подходит, и нет причин…
Я прижимаю пальцы к его губам, потому что… о боже, нет, я не переживаю об этом. Не могу дождаться этого момента.