— Да. Я проснулась. Можем мы просто поехать домой? Пожалуйста? — говорю я ему в грудь, чувствуя, как слезы вновь обжигают мои опухшие глаза.
— Эй, — шепчет Гейб, и я чувствую, как он пальцем поднимает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Когда я смотрю на него, я вижу, что он улыбается, и в его голубых глазах больше нет боли.
— Что? — спрашиваю я. — Что сучилось?
Я смотрю на улыбающегося врача в зеленой больничной форме.
— Я делал операцию вашему другу, — говорит доктор. — Я действительно не могу это объяснить, можете считать это чудом. Когда его привезли сюда, он был в ужасном состоянии. Мы потеряли его на достаточно длительное время на операционном столе, но смогли вернуть. Он на самом деле не должен был выжить…
— Так… что вы имеете в виду? — Отчаяние в моем голосе слышно совершенно ясно.
— Похоже, с ним все будет в порядке. Мы не сможем сказать точнее в ближайшие несколько часов, так что, просто продолжайте молиться.
Мое сердце разлетается на миллионы кусков. Слезы струятся по щекам, а я боюсь даже вздохнуть, роняя лицо в ладони.
— О, Боже мой! Люк…
Глава 23. На честном слове и на одном крыле
Мне наконец-то разрешили посетить Люка сегодня утром. Но я даже не могу взглянуть на него. Эти два дня, после всего, что случилось, я провела в страшных мучениях.
Я смотрю в окно, где туман покрыл улицу своей дымкой, сделав все серым и призрачным.
Знаю, что должна сказать хоть что-то, но я не доверяю своему голосу.
Я глубоко вдыхаю и стараюсь сосредоточиться на том, что должна сделать.
Я прикасаюсь лбом к стеклу.
— Врач не сказал, он не нашел что-нибудь… необычное, когда проводил операцию?
— Нет.
— Я полагаю, это означает, что теперь ты человек?
— Похоже на то.
Я не могу дышать. Мне нужно выбраться отсюда. Я двигаюсь в сторону двери, не оборачиваясь.
— Мне, вероятно, лучше уйти.
— Фрэнни, поговори со мной. — В его голосе звучит отчаяние, и это останавливает меня.
Я поднимаю руку к лицу, стараясь стереть с него следы слез. Я медленно поворачиваюсь к нему, и выражение его лица практически убивает меня. Как мне это сделать? Я не достаточно сильна. Я опускаю глаза в пол.
Он протягивает ко мне руку, и я ничего не могу с собой поделать. Подходя к кровати, я присаживаюсь на ее краешек. От его прикосновения мое сердце подскакивает, но я все еще не смотрю на него.
— Скажи мне, о чем ты думаешь, — говорит он, и я чувствую, как слезы вновь наворачиваются на глаза.
— Я думаю, мы не должны быть вместе. Я губительна для тебя.
Люк громко выдыхает. Когда он начинает говорить, он даже не пытается скрыть смех в своем голосе.
— Ты? Губительна для меня?
Поверить не могу, что он смеется надо мной… над всей этой ситуацией. Гнев вспыхивает внутри меня, и я слышу его в своем голосе. Я поднимаю глаза от одеяла и смотрю на него.
— Я чуть не убила тебя. Ты был бы бессмертным, если бы не я. Ты бы жил вечно, если бы не я!
— Жить вечно — не самое главное. Того времени, что у меня было, вполне достаточно.
— Это просто слова, — говорю я, отворачиваясь. Я стараюсь взять себя в руки.
Он дотягивается до моей щеки и разворачивает мое лицо обратно.
— Фрэнни, посмотри на меня. — Я неохотно поднимаю глаза. — Ради этого чувства… — Он кладет свободную руку на свою грудь. — Я бы отказался от всего на свете. Мое бессмертие — небольшая цена, которую я заплатил за него, можно сказать, я вообще ничего не заплатил, потому что я получил самую ценную вещь, о которой только мог мечтать. — Слеза скользит по моей щеке, и он вытирает ее. — Ты любишь меня. О чем еще я могу просить?
Я ощущаю горячие слезы на своем лице, когда наклоняюсь, чтобы поцеловать его.
— Не обращайте на меня внимания, — раздается голос Гейба… как гром среди ясного неба… в буквальном смысле. Он сидит в кресле под окном, выглядя очень «по-ангельски». Люк смотрит на него через плечо.
— Тебе действительно пора прекращать так делать. Мама не учила тебя, что невежливо входить без стука?
И тут до меня доходит. Я знаю, как поступить. Я спрыгиваю с кровати, ощущая себя почти невесомой, и подхожу к Гейбу. Хватаю его за руку и вытаскиваю из кресла.
— Нам надо поговорить.
Я тащу его за дверь, сопровождаемая заинтересованным взглядом Люка, и веду к скамейке в коридоре. Я сажусь и опираюсь локтями на колени, опуская лицо в ладони.