Когда он уходит, я стягиваю ее рубашку через голову и стону.
Проклятие! Я был прав. Черное… кружевное. Какая непростительная растрата.
Стянув с Фрэнни джинсы, я оборачиваю ее одеялом, кидая грязную одежду Габриэлю. Сам же я падаю на кресло рядом с диваном и закрываю глаза, позволяя голове отдохнуть.
Когда Габриэль возвращается, он садится в кресло напротив меня.
— Спасибо за помощь, — говорю я, глядя на Фрэнни. — Я не мог отвезти ее домой в таком виде. Ее родители уже в курсе, что я тот еще демон, так что теперь, когда я изменился, я пытаюсь доказать им, что они неправы. — Я взмахиваю в ее сторону. — А это мне вряд ли поможет.
— Она должна сегодня вернуться домой? — спрашивает он.
— Нет. Она должна остаться у Тейлор.
— Значит, мы можем оставить ее здесь.
Я поглатываю свою гордость.
— И еще… спасибо за помощь на вечеринке. Я уже не тот, что раньше. Нет уже пороха в пороховницах.
— О чем ты?
— Ну, ты в курсе… Белиас… на вечеринке.
— Парень, меня там не было.
— Как угодно. Но спасибо.
Он качает головой и улыбается.
Я смотрю на спящую Фрэнни на диване, такую маленькую.
— Габриэль?
— Да?
— Ее душа по-прежнему чиста, не так ли? Я не… Ну, ты знаешь… не запятнал ее чем-нибудь? Я уже не уверен.
Беспокойство затемняет его лицо на мгновение, но затем он отвечает:
— У них нет к ней претензий, если ты об этом. Но я не знаю, как долго это будет продолжаться, если она будет с тобой. Ты дурное влияние.
— Уверен, так и есть. Ну, так я должен ждать кары в ближайшем будущем? Типа «Гнев Божий» и все такое?
Улыбка играет на его губах.
— К несчастью, нет. Но если бы ты отступил, это бы очень помогло.
Я знаю, что он прав. Я всегда знал это, но…
— По-моему, у меня в этом вопросе больше нет никакого выбора. Я не могу остаться в стороне от нее.
Он ухмыляется.
— Да, я догадался об этом, когда ты позволил жечь себя Святой водой.
— Так значит, Щит на мне не сработал?
— Сложно сказать. Если Белиас и Авайра тут уже несколько недель, как ты говоришь, сейчас дело может быть не в тебе.
Я оглядываюсь на Фрэнни, спящую на диване. Должен быть какой-то способ защитить ее.
— Так, может быть, если мы просто исчезнем… Уедем в другое место, она будет в безопасности?
— Может быть. Мы не выясним это, пока вы не попробуете. Но мы оба знаем настоящее решение.
— Отметить душу Фрэнни для Рая, — говорю я побеждено. — Почему так важно, чтобы она простила себя?
Лицо его вдруг становится совершенно ангельским.
— Прощение — ключ ко всему, Люцифер.
— Вы, небожители, все так усложняете. — Я сдвигаюсь на стуле, садясь прямо. — Что будет, если Белиас просто… убьет ее?
Я чувствую, как нечто темное и тяжелое обхватывает мое сердце, когда думаю, как близок он был к этому.
— Она отправится в Лимб со всеми остальными неотмеченными душами… И ты знаешь, Михаил заберет ее на Небеса. Сущность… душа Фрэнни — это ключ. Насколько нам известно, в Раю она ценна не меньше, чем на земле.
— О, это я как раз могу понять. — Я видел ее сущность и знаю, что он прав. Танцы с ней, слияние с моей… это не было похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. — Я не позволю этому случиться.
— Знаю. Именно на это я и рассчитываю. — Угроза ясно слышна в его голосе.
Я смотрю на нее.
— Я не позволю им получить ее, — говорю я, понимая, что они — это я. Но сейчас, ложась рядом с ней на диван и обнимая ее, я осознаю, что моя жизнь теперь зависит от этого… и поэтому я так уверен, что сделаю все от меня зависящее.
Глава 21. Рвем и мечем
— Знаешь, я обдумал всю эту фигню, которую вы говорили про непорочное зачатие…
Я отрываю голову от двери машины и смотрю на Гейба сквозь туман своего похмелья.
— Чего?
— Ну, помнишь… в тот вечер, когда вы пришли ко мне… После того, как он рассказал тебе… кем является…
— А, да… Так что, я не новая Мария?
— Нет.
— Слава Богу. Я была бы дерьмовой матерью, — говорю я, потирая лоб. — Кроме того, я очень надеюсь оставаться девственницей не слишком долго.
Я наклоняюсь обратно к окну, и в тот же момент из-за скачка автомобиля, ударяюсь о дверь, что ведет к очень болезненной отдачи внутри моей головы.
— Аууууууу… — стону я.
Гейб смеется.
— Так тебе и надо.
— Заткнись.
Когда мы подъезжаем к моему дому, мама выходит на крыльцо. Гейб открывает мою дверь и ставить меня на ноги. Я стараюсь не шататься и твердо идти по дороге, но, в итоге, Гейб вынужден практически тащить меня на себе.