-- Просыпайся, соня.
Его голос был необычным, словно он говорил всё это с улыбкой, невиданное до этого диво, Лера грешным делом подумала, что мужчина вообще улыбаться не умеет. Стало щекотно от его прикосновения: он провёл одним пальцем по лодыжке и поцеловал пятку, она засмеялась и спрятала ногу под одеяло. Обычные человеческие эмоции, так давно забытые и не использованные столько времени. Вдруг в комнате стало тихо, Лера из-под одеяла вылезла и никого рядом не обнаружила, только чашечка свежезаваренного кофе стоит на маленьком столике и источает божественный аромат. Даже сделать глоток захотелось, и она бы его непременно сделала, если бы не одно "но". Лера дёрнулась, когда в комнате появился мужчина, незнакомый... или... нет... Она затаила дыхание пытаясь понять, что происходит и медленно выдохнула, когда тот улыбнулся, да так широко и заманчиво, что захотелось улыбнуться в ответ.
-- Это ты?
-- Это я. А ты, видимо, не узнала?
Он стоял, упираясь плечом в дверной косяк, на бёдрах держались белоснежные широкие штаны спортивного типа, тонкая полоска волос, уходящая вниз под них, красивая мускулистая грудь, и всё это вместе с его смуглой кожей, чёрными, как смоль, волосами м-м-м... но его улыбка... это что-то невероятное. Даже говорить ничего не хотелось, вот так смотрела бы и смотрела. И ещё одна немаловажная деталь: он побрился (поэтому теперь его и не узнать, лет десять сбросил, не меньше), но и не в этом дело... он словно светился изнутри, глаза были не чёрные как прежде, а карие, такого приятного кофейного оттенка, смуглая кожа словно стала на тон светлее, красивые чёрные волосы, мокрые после душа, длинной чёлкой спадали на лицо. И всё это делало его невероятно красивым, настолько другим, что столкнувшись на улице, Лера бы его просто не узнала. Она всё ещё сидела, открыв рот, и внимательно рассматривала своего мужчину, как в первый раз видела, честное слово, хотя, таким она его видела действительно в первый раз. Смотрела бы ещё дольше, если бы тот не засмеялся.
-- Жалко, что я не могу ответить тебе тем же, -- весело проговорил он, -- когда вижу твоё тело, мне кажется, что я не мог такого сделать.
Лера опустила взгляд и смущённо спрятала под одеяло оголённые руки неприятного зеленовато-жёлтого оттенка.
-- Не надо.
Он подошёл и присел на край кровати.
-- Ты улыбаешься, и тебе это идёт.
-- Очень мило, но до тебя мне не доплюнуть.
-- Судя по всему, изгнание беса можно считать завершённым? - Он потянул одеяло на себя, а Лера впервые за всё время с ним, почувствовала себя неуютно, неловко прикрыла руками грудь, с плеч тяжёлым грузом упали длинные волосы. - Кажется, этого вполне достаточно.
На тело он не смотрел, ему был важен только взгляд.
-- Сколько тебе лет?
-- Двадцать два года.
-- У тебя глаза сорокалетней женщины, ты много плакала?
Сердце сжалось и неприятно млело, он не отпускал взгляд, не давал отдышаться, видел, как ей тяжело об этом говорить и грустно улыбнулся.
-- Мне было очень плохо, но я и подумать не мог, что в таком состоянии свяжусь с женщиной, а потом я увидел твои глаза. И в одном только твоём взгляде было больше боли, чем во всех моих показательных страданиях. И тогда я подумал, что если кому-то ещё хуже чем мне, то это судьба.
С каждым его словом, глаза Леры всё больше наполнялись слезами. В груди стало горячо и тяжело, справляться с нахлынувшими эмоциями становилось всё труднее. А он всё смотрит.
-- Я расстался с девушкой, которую очень любил. По глупости... кровь вскипела, взыграли гормоны. А когда я понял, как мне тяжело без неё, она уже была замужем... Прошло совсем немного времени, месяц, даже чуть меньше... а она уже не моя.
Два с половиной года без слёз, невыносимая всепоглощающая боль, а теперь его взгляд и всё выплеснулось наружу. Она рыдала и не могла остановиться, глупо наверно оказаться в таком невыгодном положении рядом с практически незнакомым мужчиной, но ей тогда было всё равно. Он слушал, гладил её по голове, расправляя волосы по плечам, он словно пережил это вместе с ней.
-- Но я не понимаю, почему он так со мной поступил, чего ему не хватало? - После часового молчания вдруг спросила Лера.
-- Дело вовсе не в нём, дело в тебе. - Тихим успокаивающим голосом шептал Арсен.
-- А что во мне не так?
-- Всё так, просто... ты не такая как все.
-- Но я ведь нормальная, честно, я всё для него делала, я даже ужин готовила, хотя я ненавижу готовить... но что?!
-- Дело не в готовке, понимаешь... как это говориться... машина не роскошь, а средство передвижения, так и с женой. Девушку берут в жёны, чтобы было комфортно, чтобы было хорошо. - Арсен говорил так тихо, словно их могут услышать, он не боялся обидеть её словами, просто говорил то, что чувствует. Так странно, слышать то, что человек думает, а не то, что сказать правильно.