– От тебя пахнет другой женщиной. – Вдруг замерла Лера и развернулась в его объятиях. – Синицкий, ты что, мне изменяешь?
Саша замер, открыв рот, а Лера звонко рассмеялась, легонько толкнула его, отправляя за стол с вазочкой уже нарезанного хлеба, игриво шлёпнула по ягодице и тут же отвернулась, занимаясь своими делами.
– Лера, я сразу должен был тебе сказать…
Она обернулась, уже и забыв, о чём говорила пять секунд назад. Не сразу уловила суть сказанного и хотела вернуться к своим делам, всё ещё улыбалась, но выражение лица любимого мужа заставило напрячься. Она всё ещё не понимала о чём он, почему у него такой вид, но благосклонно кивнула головой, позволяя продолжить.
– Лерчик, прости… ты права…
– Ты меня пугаешь, Саш, лицо попроще сделай. – Неловко усмехнулась она и широко улыбнулась. Выражение лица у Саши остаётся прежним. Она два раза моргнула, улыбка всё ещё пыталась пробиться в уголках губ, но нарастающее внутреннее напряжение заставляло судорожно дышать.
– Лера, я серьёзно. – Она только широко улыбнулась в ответ на всю его серьёзность. – Я тебе изменил.
Он тяжело выдохнул, тут же устало опустился на стул, потёр глаза, как делал всегда, когда они уставали от очков, взглянул на неё, нервно облизал губы и замолчал. Он молчал, а Лера всё ещё не понимала, что он только что сказал. Она с лёгкостью могла бы принять это за шутку, как было уже много раз, но этот траурный вид не позволил пропустить всё мимо ушей.
– Саш… ты чего? – Заикаясь, спросила, сделала шаг навстречу, но приблизиться ещё не смогла.
– Лерочка, родная, прости, я понимаю, что поступил как последняя сволочь, я негодяй, как хочешь назови – всё будет правильно, но это произошло и я ничего не могу изменить… к сожалению.
– Ты… ты сейчас серьёзно, что ли… я не поняла.
Лера всё ещё пыталась направить его в нужную сторону, предлагала улыбнуться, сказать, что это шутка, но он не говорил. Она опасно размахивала ножом, держа его в руках, так и не успела положить на место после нарезания хлеба. Синицкий сидел на стуле и продолжал что-то бормотать, замолк, только когда на Леру глаза поднял: она затаила дыхание, мышцы на её длинной шее напряглись, грудь на вздохе, взгляд пустой и безжизненный.
– Лера, послушай, – подскочил он и схватил её за руки, – мне нет оправдания, но ты же знаешь, что я люблю только тебя, мне никто не нужен, кроме тебя. Это был просто секс, минутная слабость, как с моей стороны, так и с её. Нет, и не может быть никакого продолжения. Мы больше не видимся… Лера…
Она избавилась от его рук одним резким движением, швырнула нож на стол и попыталась отдышаться, смотрела на него глазами полными слёз, но всё ещё держалась. Стало холодно, невыносимо холодно, внутри всё замерло. Потом резкий жар и головная боль. Она помассировала виски, напряжёнными ладонями расправила волосы, убирая их с лица, напрочь забыв о причёске. А он всё ещё стоит рядом, смотрит, вроде виновато, только что ей с его виноватого взгляда?
– Я люблю тебя, Лерчик.
– А её? – Вырвалось вдруг прямо из груди. Чужой ледяной голос, обжёг всё изнутри.
– Я тебя люблю! А это был просто секс, ничего для меня не значащий, понимаешь?..
– Зачем… зачем, ты говоришь мне все эти гадости? Или, может, ты считаешь, что мне от этого легче?!
Её губы затряслись, она начала метаться по комнате, сама не понимала, что ищет, потом резко остановилась.
– Когда? Когда это было? Месяц, два? Неделя?
– Лера, всё это не имеет значения.
– Ты… ты пришёл от неё, – голос дрожал, нужных слов не хватало, Лера заикалась и спотыкалась через каждое слово, – лёг в нашу постель… какая мерзость!
Она не выдержала и закрыла лицо обеими руками, внутри стало пусто и истошное рыдание раздалось на весь дом. Она никогда не рыдала, всё всегда было так, как она хотела, это сон, глупый сон. Синицкий подбежал, пытался успокоить, но делал только хуже.
– Кто она? – Получилось вымолвить сквозь слёзы.
– Ты не знаешь, мы вместе работали, напряжённый день и… я сам не понимаю, как всё это произошло, но я её уже уволил, она мне не нужна, Лера, любимая, дорогая моя.
Он целовал её руки, её лицо, но Лера стала чужой и холодной. В один момент оттолкнула его и пыталась справиться с эмоциями.