А потом она просто в шутку спросила о другой женщине. Видел смех в её взгляде, игривая поддёвка, не более, и выложил всё, как есть. Потом были только её глаза, испуганные, полные слёз, её крик… слышал, как захлопнулась входная дверь. Пока стоял и соображал, Лера выехала из двора. Кинулся за ней – машины нет, она забрала. Пока другую из гаража выгнал, уже подавился злостью, хотя, на кого злиться, только если на себя самого. Ехать ей было некуда. Несмотря на то, что Лера душа компании и всё такое, друзей, к которым можно вот так заявиться среди ночи, у неё нет. Анька только что, да и та сейчас в отъезде. Приехал на квартиру – точно, машина у подъезда, только вот дома Леры нет. В этот момент сердце остановилось, словно в тумане поднялся выше и позвонил в дверь её бывшего. До последнего отказывался верить, что она может быть там, ненавидел этого Бориса всей душой. Без причины, только за то, что он знал Лерку давно и понимал её с одного взгляда, позвонил ещё раз, и дверь открылась: она. Сжал челюсти так сильно, чтобы не проронить ни слова, чувствовал только, что сейчас сорвётся, а она молчит, в глазах ненависть, на лице усталость… Устала она…
Синицкий приехал следом, но в дом заходить не стал. Тёплая летняя ночь позволяла дышать кислородом, что он и сделал. Вошёл только под утро. Он Леру не обвинял, не сверлил тяжёлым взглядом, но их семейная жизнь дала трещину, которую просто так не заделать. Один день молчания, а потом снова работа, работа, работа. Всё было как всегда, об этом эпизоде оба предпочли просто забыть. Уже через неделю они могли друг другу улыбаться, что-то вместе обсуждать. Через десять дней было примирение. Такая же ночь, как и все остальные, пока между ними не было этой измены, возможно, это было просто испытание.
Но несмотря на всю лживую игру в любовь, в душе у Леры по-прежнему было пусто. Работа не приносила удовольствия, секс не приносил удовлетворения, она не могла стоять у плиты и как прежде рассуждать о том, что приготовить любимому мужу на ужин. Всё было не так, а через месяц она бледная и напуганная пришла прямо к Саше в офис. Почему-то каждый взгляд его сотрудников казался насмешкой: все всё знают, все в курсе, а она идёт и чувствует за спиной то вздохи сочувствия, то ревнивое удовлетворение. Секретарь продержала её в приёмной около часа. Было душно, болела голова, но она продолжала сидеть и потихоньку ненавидеть всех здесь присутствующих. Когда вошла в кабинет, уже не было ни слов, ни мыслей, только одно желание: остаться понятой. Синицкий сидел в своём кресле, как ни в чём не бывало. Широко улыбался, и встал, приветствуя Леру. Шёл к ней через свой огромный кабинет, так как она идти уже не могла, так и стояла у входной двери.
– Лерчик, что-то случилось? Ты плохо выглядишь.
Он взволнованно смотрел, перестал улыбаться, заискивающе заглядывал в её глаза, а потом зыркнул на секретаря, которая всё ещё топталась в кабинете, ожидая приказаний, и та скрылась за дверью. Синицкий медленно подвёл Леру к стулу, помог присесть.
– Ты себя плохо чувствуешь? – Тихо спросил он, сидя перед ней на корточках и надёжно обхватив широкими ладонями её колени.
Ком подкатил к горлу и справиться с ним никак не получалось, от беспомощности она закрыла глаза и потекли слёзы.
– Лера не молчи, что случилось? – Уже голосом, наполненным тревогой проговорил Синицкий. Смотрел на трясущиеся губы, на покрасневший нос, но не успокаивал и не обнимал, знал, что произошло что-то такое, что изменило его жену до неузнаваемости. Такая тихая истерика для неё было чем-то новым и это пугало.
– Саша, я беременна, – тихо сказала она и Синицкий замер, – предположительно четыре недели. – Ещё тише сказала Лера и испуганно смотрела на мужа.
Он сквозь зубы втянул в себя воздух, задрал голову вверх и закатил глаза, через несколько секунд резко выдохнул, так, что судорога сводила шею, и он подскочил, отвернулся и подошёл к окну. Наверно вполне нормальная реакция, но Лера ожидала не этого.
– Саша я…
– Всё, молчи! – Выкрикнул и Лера от неожиданности дёрнулась, слёзы покатились сильнее, но теперь она боялась пошевелиться и не смахивала их, а только чаще моргала, чтобы хоть что-то увидеть через пелену. – Я вызову водителя он отвезёт тебя домой. Я буду через два часа, поговорим спокойно.