– Иначе можешь отправляться к своему хирургу.
Вот и всё, что он хотел сказать. Синицкий от кровати отошёл и упёр руки в бока, наблюдая, как обессиленная Лера сползает на пол. Она рукой пригладила растрёпанные волосы, смахнула последние слезинки и молча вышла из спальни. Догнал он её уже на выходе, быстро окинул взглядом плащ, накинутый прямо на домашний халат, и резко дёрнул за руки, притянув к себе.
– Куда собралась? – Зло прошипел и своим гневным дыханием упирался в её лицо.
– К Боре.
Он отпустил. Не просто отпустил, а оттолкнул от себя. Лера успела только ключи от автомобиля и сумочку схватить, как вырвалась на улицу. Проливной дождь вымочил до нитки ещё до того, как дошла до машины, но холодно не было, внутри всё кипело, жгло огнём, опустошая и убивая любое желание жить. Она уже практически согласна на аборт, только бы не видеть этого призрения, не слышать обидных слов, но если найдётся хоть один человек, готовый её поддержать, она справится, по-другому просто не может быть.
Боря как всегда оказался дома, даже удивительно, как Лере везёт застать дома человека, который буквально живёт на работе. В два часа дня он выглядел заспанным и уставшим, но впустил без лишних расспросов.
– Что случилось? – Спросил он, как только Лера выпила стакан воды и отдышалась, до этого только хлипала носом и смотрела бешеным взглядом.
– А ты… я тебя разбудила?
– Да, – махнул рукой, предлагая не заморачиваться, – тяжёлая операция, полночи на ногах, вот, отсыпаюсь. А у тебя что?
– Я беременна.
– Поздравляю, это же здорово… и что?
– И Саша заставляет меня сделать аборт.
– Он дурак? Лера, первая беременность и в твоём возрасте… даже не думай!
Спокойный и ничуть не удивлённый тон Бориса внушал надежду на лучшее. Он мило улыбался, именно мило, ни больше, ни меньше, смотрел с некоторым непониманием.
– Он… он, – Лера снова расплакалась, хотя казалось за две недели рыданий, слёз уже не оставалось, – он не хочет растить чужого ребёнка, говорит, что своих хочет.
– А ребёнок чей?
Что же, закономерный вопрос, но его тон как-то покоробил.
– Понимаешь, там такой срок… в общем, я могу быть беременна и от тебя.
Борис замер с открытым ртом, и смотрел как на умалишённую, потом как-то отстранённо улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Малыш, улыбнись, – он своей рукой вытер её щёки и посмотрел с умилением, – сейчас я тебе скажу одну вещь, и ты домой не просто поедешь – ты полетишь. – Его загадочные глаза и такая же непонятная улыбка заставили Леру усомниться в правильности своего приезда, реально захотелось сбежать и отсюда. Действительно, кому нужен чужой ребёнок, ЧУЖОЙ! – У меня не может быть детей, вообще, так что ты беременна от мужа и это без вариантов.
Сначала она слов не нашла, потом недоверчиво покосилась в его сторону.
– Как… почему?
– Сборная университета по гандболу, я вратарём был, помнишь?
– На-наверно… я не знаю, а что?
– Неудачная подача и, как следствие, абсолютное бесплодие. Вот так, так что вытирай слёзы, улыбайся шире и беги, обрадуй будущего папашу! Хотя нет. – Борис усадил на место уже вставшую, но ещё до конца не осознавшую суть сказанного Леру. – Сейчас я отцу позвоню…
– Отцу?
– Да, представь себе, отец у меня есть, просто они с мамой давно в разводе. Он гинеколог, может вести твою беременность.
– Да, спасибо.
Лера смотрела на Бориса, который суетился в поисках телефона, он ей улыбался, он её поддерживал, он был за неё рад. А она сидит в некой прострации и не знает, смеяться ей от счастья или ещё немножко поплакать.
– Пока не за что.
Борис уже звонил отцу, быстро договорился о приёме, повесил трубку и оповестил счастливую мамочку.
– Через час он тебя ждёт. Я провожу.
– Нет, нет, что ты, отсыпайся. – Вот теперь Лера вернулась к жизни. – Я сама, только зайду к себе, переоденусь, а то я, видишь, в халате… – развела руками, даже не поясняя, почему в таком виде, быстро крутнулась по комнате, помахала ручкой и спустилась вниз по лестнице в свою квартиру.
От врача она вышла с улыбкой на лице, выдохнула и оттолкнула от себя весь тот негатив, который её до этого окружал. Домой идти не хотелось, да и Саши ещё нет, поэтому решила прогуляться. По магазинам не пошла, знала, что скупит там весь размерный ряд для новорождённых, отправилась в парк. Присела на скамейке у детской площадки и любовалась на озорных ребятишек и девчонок. А потом случился разговор… Тот, который изменил всё то, что она себе только что успела придумать, и в дом она вернулась всё в той же прострации.
Синицкий был уже там, снова с бокалом коньяка в руках, который он последние две недели просто не выпускал. Он сидел на диване в расслабленной позе, играла тихая музыка. Как только Лера появилась в поле зрения, направил на неё свой нетрезвый и недобрый взгляд. А она стала напротив, не в силах ему что-нибудь сказать. Под этим взглядом, словно распятая, дышать, и то, тяжело.