Еще несколько секунд взаимных ласк, успевших показаться мне вечностью. Я не помню, когда он успел раздеть меня, не помню, как раздевала его. Очнулась я в тот момент, когда жадное проникновение направило десятки литров крови к моему мозгу, чтобы прояснить его на миг и вновь заставить провалиться в пучину наслаждения уже совершенно другими эмоциями, такими, которых не испытывала никогда до этой минуты… минут… часа… часов… Я потеряла счет времени, я не знала, как долго он был внутри меня, в моей душе, в каждом толчке моего сердца, но когда мы с единым вздохом откинулись на кровать, я заметила, что даже камера была стыдливо отвернута в сторону, словно испугалась того огня, который только что бушевал в наших телах.
Черт! Что это было?! Неужели это — то самое?! Неужели закрытая и несдержанная в своих выражения Джессика наконец познала главное в своей жизни чувство?!
Легкое полуобъятье Райана на моем бедре, движение по моей коже вверх к груди — такое невесомое, и, наконец, жадное объятье, заставившее прижаться спиной к его телу — крепко, надежно и так доверчиво. Это объятье полностью подтверждало мои мысли.
Две равноценные, похожие по многим параметрам половинки, наконец, объединились в единое целое. Я еще долго буду чувствовать его ласки, стоит только закрыть глаза, а мои губы будут распухшими не меньше недели, впрочем, как и его. А еще, завтра весь дом узнает о нашем примирении. Оно произошло как нельзя кстати, теперь я буду под его защитой.
Сейчас все эти обрывочные мысли казались таким неважными, ведь Райан безмятежно спал рядом, а стены моей комнаты навсегда запомнят наши стоны, впрочем, как и единственный зритель, находящийся по ту сторону камеры. Пусть он запомнит это. Никто никогда не был так счастлив, как я, наконец, осуществив то, что должно было случиться уже очень давно. Казалось, прошла целая вечность, но вот мы вместе и будущее вновь кажется счастливым и безмятежным. Я, наконец, пережила любовь — последнее и самое сильное чувство в этом доме.
Предпоследний акт кукольного спектакля
Сегодня утром я проснулась от громкого стука в дверь. Несмотря на сонное состояние, воспоминания вчерашней ночи были первым, что вспыхнуло в моем мозгу. А затем я вспомнила Энтони, который начисто вылетел у меня из головы под яростным напором жарких ласк Райана. Я подумала, что Райан сбежал ночью, но движение за моей спиной, сказало об обратном, а затем сонная, но вполне довольная жизнью, хотя и немного помятая физиономия заглянула мне в лицо. Как же я счастлива, что он решил остаться до утра! Не знаю, что будет дальше, но сейчас все именно так, как и должно быть.
В дверь снова постучали. Райан посмотрел на меня. Я кивнула.
― Войдите! ― За дверью наступила тишина. Стучащий явно не ожидал услышать мужской голос, и поэтому возникла неловкая пауза.
Воспользовавшись замешательством визитера, я быстро натянула бывшую рубашку Райана, теперь полностью принадлежащую мне, через голову, а потом напялила под одеялом шорты, прямо на голое тело. Райан даже не пошевелился, лениво откинувшись на подушки.
Не дождавшись, пока дверь надумают открыть, я сама подскочила к двери и резко распахнула ее. За дверью стоял Джим и выглядел он слегка ошалело, о чем красноречиво говорил его взгляд, бегло скользнувший по моему лицу и направившийся дальше, вглубь комнаты, к кровати, на которой с наглой ухмылочкой возлежал Райан. Я посмотрела на Джима, а затем увидела за его спиной открытую дверь комнаты, принадлежащей теперь Энтони, в дверях стояла Дженни, на щеках которой горел лихорадочный румянец. Она уже нарисовала в своей хорошенькой головке откровенную картинку. Всего одно слово зажгло такой же румянец и на моих щеках.
― Он проснулся.
Я побледнела, но затем кровь резко прилила к моим щекам. Я пошатнулась. Бурная ночь и утреннее волнение смешались в коктейль, который мой организм переносил с трудом. Я захлопнула дверь перед носом ошарашенного Джима, все еще не пришедшего в себя от увиденного, едва успев пробормотать:
― Сейчас будем. ― Черт! Я уж говорю во множественном числе и принимаю решения не только за тебя, хотя сомневаюсь, что Джим меня услышал. И, наверное, это истинно женская черта.
Я повернулась к Райану, по лицу которого все еще блуждала непонятная и неуловимая улыбка, которая попеременно находилась, то в уголках глаз, то в уголках губ. Наверное, только я могла заметить момент, когда Райан был счастлив, как бы тщательно он это не скрывал.