Внутри все сжалось. Через силу втянул воздух и попытался протереть глаза. Но левая рука не послушалась. Она будто онемела. Странно. Звуки вокруг притупились. И слева, в груди, словно шип воткнули. Вскрикнул от неожиданности. В голове зашумело. Ноги стали как ватные. Споткнулся. Да что происходит? Стало трудно дышать. Боль в груди запульсировала. Надо позвонить дочке!
Судорожно вытащил телефон. Но тут все вокруг завертелось, закачалось. Не устоял на ногах, грохнулся и, наверное, отключился.
***
Когда он рассказал о строении старшим, те поначалу заинтересовались. Приехали вместе с ним, но в дом не пустили. Только через пару месяцев, когда ажиотаж угас, и старшие покинули здание, он пробрался внутрь. Так и есть. То самое место. Потом он долго уговаривал старших. Но тем, как всегда, было не до него. Его желания, его интересы старших не трогали. Они все изучили, все проверили. Посмотрели в архивах. Ничего нового, ничего достойного их внимания. От него отмахнулись. Но он не сдавался. Он приходил к дому каждый день и ждал. Он умел ждать. Однажды подъехали трое старших. Они вошли в здание и пробыли там несколько часов. А вышли впятером. Он выскочил из убежища в кустах, подскочил к ним. Двое новых старших вели себя странно, но его заметили и даже попробовали что-то сказать. И он им ответил. Но друг друга понять не получилось. Что-то не сработало. Он очень расстроился. В следующие месяцы старшие приезжали сюда часто. И всегда выходили с новыми старшими. Но все повторялось. Говорить с новыми не получалось. Но он не терял надежды. И дождался. В один дождливый день старший, который постоянно приезжал сюда, подозвал его. Долго выспрашивал, выпытывал, задавал странные вопросы. Сначала старший все не мог понять, что он хочет и зачем. А когда понял, на несколько секунд оцепенел, потом пожал плечами. Ему разрешили. Было видно, что старшие не особо верят в успех, а с другой стороны - им было все равно. Наверно, дом им надоел. Так или иначе, его снова пустили внутрь. Он долго выбирал. Потом, вместе со старшим, сидели рядом с большим экраном. Он изучал, смотрел, пытался понять. Ему рассказали, что почти все остальные погибли. Он попросил показать. Ему и это разрешили. Наконец он выбрал.
***
Через сколько пришел в себя, не знаю. Лежал на земле. Где-то звонил телефон. Необычные трели и переливы. Звонок не мой.
Приподнялся.
- Эй! П-помогите, пожалуйста!
Никто не отвечал. А телефон все звонил. То громче, то тише. Внезапно дошло - это пели птицы! Но как! Таких плавных, насыщенных звуков никогда не слышал. Удивительно!
Кое-как встал. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Боль в груди отступила. Нет! Боли не было совсем!
Поднял голову и тут же зажмурился - солнце нещадно палило сверху, глаза резануло. На небе ни облачка. Пошевелил руками - ничего не болело, но тело слушалось неохотно. Ноги еще были слишком слабыми, и пришлось усесться на землю.
Огляделся. Позвать на помощь? Что со мной?
Из кустов вышла крупная собака без ошейника, и я постарался замереть - в Сосновке всякие псины встречаются. Пес сел рядом.
- Привет! Ты хороший, хороший! Хорошая собачка! Хороший мальчик!
Пес чуть склонил голову. Он, не отрываясь, смотрел на меня, правда, не выказывая признаков агрессии.
В голове зашумело.
Зверь мотнул головой, облизал большой черно-коричневый нос. Замотал головой, сел и завыл. Правда почти сразу замолчал и опять уставился на меня.
Шум в голове усилился. Да что такое! Голова как на взлете, мозг чуть не через уши вылетает, вместо мыслей - вата да опилки! Винни Пух недоделанный! И где я? В Сосновке! Приехал сюда... когда? И зачем? Позвонить отцу! С ним надо обсудить что-то важное! При мысли об отце в груди ёкнуло. Точно, надо позвонить. Все ли с ним в порядке?
Сунул руку в карман брюк, но телефона не обнаружил. Не оказалось его и в куртке. Потерял? Наверное, споткнулся и упал. Надо поискать в траве! Пошарил взглядом вокруг. Чудная, очень яркая и густая трава. И много цветов. Таких в Питере не найти.
Неожиданно в щеку уперлось что-то мокрое и холодное. Собаке, похоже, надоело сидеть и ждать. Пес подошел и ткнулся в меня носом.
- Что, животное, ты хочешь?
Попытался погладить пса по голове, но тот увернулся, отскочил назад. Несколько секунд мы пялились друг на друга. Потом собака мотнула башкой, словно указывая длинным носом куда-то в сторону.
- Ты меня зовешь? Хочешь играть?
В голове звенело, мысли разбегались. Кажется, я что-то искал? Пес снова подбежал, схватил зубами за руку. Тело застыло от испуга, но собака не сжимала пасть, держала запястье очень бережно. Потянула. Пришлось подниматься, покачиваясь на слабых ногах. Собака отпустила руку и потрусила вправо, постоянно оглядываясь.
- Лупо! Ты где?
Зашумели кусты, и на поляну вышел дед. В старой серо-зеленой куртке, серой помятой кепке. В правой руке - небольшая сосновая палка, в другой - почти полная корзина грибов.