эксплуатации, то такими же самыми должны быть и все попытки и действия, которые из
нее произрастают. Это в одинаковой мере касается как того, что большевики делают по
своей инициативе, так и их начинаний, которые являются реакцией на небольшевицкую
инициативу, когда большевики проводят их в своем направлении, по своему желанию.
Такая категория изменений в большевицкой системе, в методах и тактике
режима, которая относится к эволюции большевизма, является важным фактором,
благодаря которому большевизм удерживается и распространяется во времени и
пространстве. Изменяемость тактики и форм действия относится к наиважнейшим
основам большевицкой практики, ее применяют в частности тогда, когда речь идет о
подлом обмане и ослаблении напора, или сопротивления враждебных к большевизму
сил. Большевики находятся в постоянной борьбе с теми народами, которые уже
покорены ими, и с теми, к которым только подбираются. Прямым использованием
насилия не всегда и не везде удается победить здоровые свободолюбивые силы народов.
Обман должен помочь там, где насилие не действует, или где недостаточно сил для
открытой фронтовой борьбы.
Как видим, большевицкие методы сменой тактики и плановыми переменами
выманивать на открытое пространство своих противников дают Москве желаемые
успехи, не смотря на то, что эти методы уже общеизвестны. Народы, которые попадают в
большевицкую неволю, или находятся под угрозой удара, не умеют и не хотят учиться
на горьком опыте тех наций, которые раньше них узнали правдивую суть большевизма.
Как в политике чужих посторонних государств, так и в некоторых кругах порабощенных
народов не угасает ориентация на основополагающие изменения в большевицкой
системе. На этом фоне зарождаются все новые, фальшивые надежды, что разные
перемены в большевизме приведут к перерождению его хищнической природы. Главной
целью большевицкой тактики «серьезных перемен» является как раз процесс создания и
подпитывания таких фальшивых надежд и разложение ними антибольшевицких сил в
мире.
Предварительно мы пришли к выводу, что эволюционные изменения в
большевизме не направлены на преобразование его в неимпериалистическую и
приемлемую для народов систему потому, что в нем нет для этого ни идейных основ, ни
соответствующего человеческого материала. Этот вывод из теоретического взгляда
вполне подтвержден наблюдениями всей прошлой практики. Почти сорокалетний период
большевицкого
господства
предоставляет
слишком
много
оснований
для
заключительных итогов. За это время произошло много потрясающих событий в странах,
которыми овладел большевизм, и в самом большевицком режиме тоже. Но среди них не
найдется никаких доказательств, или хотя бы признаков того, что в большевицкой
системе вводится, или хотя бы допускается развитие в направлении свободы, уважения
прав и требований народов и человека. Когда некоторые события зарождают в самом
начале проблески надежды в этом направлении, то дальнейшее их развитие всегда
оголяет неизменную сущность большевизма. За кулисами как бы огромных перемен в
большевицкой системе скрываются или бессодержательные тактические маневры, с
попытками сбить с пути народ и противников, или хитро прикрытые планы дальнейших
закручиваний системы неволи и крайней эксплуатации. Это касается всех направлений
жизни. Большевики всегда последовательно и оголтело стремятся к одной цели – ко
всестороннему увеличению и укреплению своей империалистической машины, прежде
всего ее военного, экономического и политического потенциала, чтобы завоевывать и
покорять нею весь мир. В этом направлении и направлена, и придерживается его так
называемая эволюция большевизма.
Исходя из такого положения, возлагать надежды на эволюционные изменения в
большевицкой системе по направлению ко все большей свободе для народов и
человеческой личности, нет никаких оснований. Всякие политические концепции,
построенные на таких ожиданиях, надо причислить к утопичным или фальшивым