самой природы большевизма и его системы, так и из внимания на состояние режима и
его позиции по отношению к порабощенным им народам. Большевистский режим
находится, по сути, в непрерывной борьбе против масс подмятых им народов, в которой
он не может удержаться без своей коммунистической системы принуждения.
Большевистский режим и система так взаимосвязаны, что когда упадет первое, также
упадет и второе, одно без другого не может существовать и не может ему изменить без
самоубийства. Невозможно полностью разрушить идейно, разложить морально
большевистский режим потому, что у него нет ни идеи, ни морали вообще. Вместо идей,
он имеет одну цель – владеть и властвовать над покоренными народами и покорять
другие; господствовать абсолютно, средствами тотальной диктатуры и террора. Такая
власть дает господствующей клике – партийцам все, чего жадная, безыдейна личность
может себе пожелать. Вместо морали, у большевиков есть один принцип: все, что служит
их целям, может им пригодится – надо принимать, а все, что может быть препятствием –
то можно и надо любыми средствами уничтожать. Понятия добра и зла, преступления и
права, чести и позора, разрешенных и неразрешенных средств и методов большевизм не
признает как свои обязательные нормы, но лицемерно пользуется ими в отношении
покоренных и других народов, как средствами, элементами большевистской диалектики
и тактики.
Идеями и нравственным наступлением можно достичь и вырвать из рядов
режима лишь идейно и морально значимые элементы. Но таких там немного. Основной
столп коммунистической партии и большевистского режима – это безыдейный и
аморальный элемент, который знает только одно: иметь все благодаря неограниченной
власти, или не быть вообще. На такой элемент, являющийся стержнем большевистского
режима и партии, нельзя влиять идейно-нравственными ценностями, его можно только
уничтожить.
Для этой одной цели – диктатуры партии, в чем, кстати, большевики
признавались изначально, они, пользуясь пролетариатом, только, как ширмой, построили
и постоянно укрепляют и совершенствуют свою систему. В ней они использовали все
образцы диктатуры, террора, систему преобразования масс и народов в послушный
инструмент силы в руках малой группы людей. Выбрав и представив самые
рафинированные образцы, которые только знает история человечества, они запрягли в
услуги своей диктатуре достижения современной техники. Вся большевистская система
доведена до совершенства двумя аспектами: тотальной диктатуры в середине, и
эксплуатации человека, народов и средств страны в создании инструмента силы для
империалистической экспансии.
Большевизм так деформирует всю жизнь СССР, только чтобы обеспечить себе
безоговорочную подчиненность и послушание масс. Для этого он уничтожает все
человеческие сообщества, прежде всего самые сильные – семью и нацию. Он приводит
весь народ к такому разобщению, чтобы режим всегда имел дело с брошенной единицей.
Поглощение государством всей жизни, в первую очередь хозяйственной, создает такое
положение, что режим напрямую владеет всеми средствами к жизни, а гражданин,
лишенный их и всякой возможности самостоятельной деятельности и пропитания,
постоянно живет "на поводке" и на голодной пайке от государства, и за малейшую
попытку противления его лишают возможности жить. В дальнейшем, посредством
уничтожения религии и всяких небольшевицких ценностей, – и навязывание
материалистической доктрины, и всей большевистская система воспитания должны
помочь режиму свести человека к роли раба, который, одержимый только боязнью, как
бы не потерять минимальных средств пропитания, которые он может получить лишь
посредством покорности режиму, – будет во всем послушным орудием.
Коммунистическая система тоталитарного государственного капитализма (по
многим признакам, скорее – феодализма) должна ограничить внутреннее употребление
всех благ до возможно низкого минимума и направить все материальные средства
покоренных большевиками стран для цели внешней эксплуатации. Всевластно овладев