страны, более-менее согласованным с Москвой, или инспирированным нею с целью
убаюкать внимание и уменьшить антикоммунистическое сопротивление какого-нибудь
народа. Подчеркивание национальных моментов и особо выделенная независимость от
московского центра должны создавать впечатление, что приход к власти этой породы
коммунистов и введение ними коммунистической системы – это дело только
внутреннего характера, а не потеря государственной независимости и подчинение
Москве. В такой ситуации национал-коммунизм должен сыграть роль троянского коня,
так как после укрепления его власти наступает полное порабощение обычного
большевицкого типа. Большевизм пользуется национал-коммунистической тактикой
особенно тогда, когда он не может проломить сопротивление какого-нибудь народа
другими средствами. Это имеет место там, где Москва не имеет возможность
действовать с военным превосходством, или когда какой-нибудь народ остается
единодушно неподдающимся на коммунистическое влияние, не взирая на все насилие
большевицкой оккупации.
При оценке значения национал-коммунистических явлений в борьбе какого-
нибудь народа против московско-большевицкого империализма надо определять прежде
всего ситуацию, в которой они выступают, и их последствия. В определеных
обстоятельствах такие явления могут приносить некоторую пользу, кроме неотвратимых
вредных последствий, которые связаны с любым следом коммунизма. Полезным может
быть то, что национал-коммунистические действия по-настоящему направляют свое
острие против московского империализма, которым пропитан московский большевизм, и
когда они добывают для национального дела какие-то позитивы на том грунте и в таких
обстоятельствах, где нет соответствующей деятельности в чисто национальном духе, или
где она не имеет необходимой среды.
Большинство проявлений национал-коммунизма чрезвычайно вредны для
нации, в частности для национально-освободительной борьбы. Это касается всех таких
концепций и акций, которые открывают активный фронт против национальных
ценностей и сил, а свои вроде бы как национальные приметы и антиимпериалистическую
позицию выставляют только напоказ, для обмана. Точно так исключительно вредным
считаем такие национал-коммунистические акции, которые действительно выступают
против московского империализма, не подчиняются большевицкому центру, но в то же
время открывают фронт против национально-освободительного движения и, развиваясь в
народной среде, привносят раскол и диверсию в освободительный фронт.
Отличия в оценке разных национал-коммунистических явлений можно свести к
следующему простому вопросу, который зададим при рассмотрении каждого
конкретного национал-коммунистического движения: оттягивает ли оно людей от
большевицкого лагеря и из-под большевицкого влияния, поворачивая лицом и вообще
приближая их к лагерю национально-самостийницкому и формируя из них борцов
против большевизма на защиту нации, или наоборот, оно заманивает людей из
национально-самостийницкого лагеря на позиции коммунистические, ослабляя этим
освободительный фронт. Аналогичный критерий можно принять в оценке национал-
коммунистов, рассматривая их политическое положение по отношению к борьбе с
большевизмом за независимость нации. Трактуя национал-коммунистическую позицию,
как среднюю, или переходную между национальной и коммунистической, ставим
вопрос: «Движется ли данная группа людей с национал-коммунистическими
убеждениями в своем развитии и своих действиях от коммунизма к национализму, или
наоборот?» Поскольку в первом случае мы имеем дело с позитивным процессом
оздоровления, то второй процесс – негативный, вредный.
Поданные выше общие размышления на тему национал-коммунизма
обосновываем наблюдениями как украинского, так и иностранного происхождения. Они
должны служить нам основными указателями при определении направляющих нашего
движения, если на своем пути встретимся с явлениями такого рода.
К нашей теме не относится историческое рассмотрение тех течений, процессов и
отдельных явлений, которые подходят под принятое нами описание национал-