освободительной борьбы, примем во внимание два главных момента. Во-первых,
насколько взаимоотношения между СССР и другими государствами связывают
большевикам руки, заставляют их концентрировать свои силы в распрях против других
государств, скрывать свои бесчеловечные методы от мирового осуждения и в связи с
этим сдерживать свою уничтожающую оголтелость в борьбе против народных
стремлений к свободе. Вторым главным вопросом выступает то, может ли и до какой
степени наша антибольшевицкая освободительная борьба найти помощь и поддержку
чужих государств.
Позиция революционных сил по отношению к международной ситуации не
может быть только пассивно выжидательной. Они вынуждены постоянно развивать
активную политическую деятельность, чтобы вовлекать друзей и помощников в свое
дело и одновременно активизировать во всем мире врагов московского империализма и
коммунизма. Кроме специальной внешне-политической работы в этом направлении
действуют и все акции напосредственной антибольшевицкой борьбы, если они доходят
до ведома внешнего мира, благодаря соответствующей пропагандистской деятельности.
Понимая, какое важное значение для освободительной борьбы могут иметь
благоприятные внешние обстоятельства и пытаясь иметь влияние на их полезное
развитие, одновременно вынуждены отдавать себе отчет о наших весьма ограниченных
возможностях в этом отношении. Общие границы эти возможностей можно очертить
следующим.
Революционные
действия
могут
ускорять
и
обострять
развитие
антибольшевицких тенденций в международной ситуации, так как они уже существуют и
подают голос при каждом столкновении интересов между СССР и другими
сверхдержавами. Но даже революционные действия огромного масштаба не в силах
сдвинуть, поменять основной курс в международной политике в такой мере, чтобы под
их влиянием великодержавы поменяли свое отношение к СССР. Возможности
обострения международного напряжения антибольшевицкими революционными
выступлениями – довольно ограниченные. Например, было бы трудно вызвать такими
акциями военный конфликт западных государств против СССР, или их вооруженное
ввязывание в борьбу между освободительной революцией и большевицкой Москвой,
если эти государства, не смотря на свои политические конфликты и различные
противостояния с СССР, не решатся на войну по собственным мотивам.
В этом нас убеждает исторический опыт, и более того – все прошедшее развитие
после Второй мировой войны. В первые послевоенные годы революционный потенциал
Украины и других порабощенных Москвой народов, в том числе и новопокоренных,
достигал максимальной вооруженной мобилизации, но было ясно, что удержать его
долгое время деятельным в такой форме и на током уровне будет тяжело, если не
произойдет соответствующих серьезных изменений в международной ситуации,
благоприятных для антибольшевицкой революции. Итак, если бы западные государства
совместно рассматривали этот фактор мирового антибольшевицкого фронта целиком, не
только выгоду от его существования, но и предусловия его удержания, тогда их
отношение к антибольшевицким национально-освободительным движениям и их
политика против СССР должна была бы выглядеть по-другому. Если неадекватное
отношение западных государств в первые послевоенные годы можно было бы относить
на счет их недостаточной ориентации в этих делах и их неготовности к более серьезным
распрям против недавнего военного союзника, то дольнейшее развитие, а именно их
позиция во время венгерского восстания – указывают на другие причины.
Из этого опыта надо сделать два вывода. Первый – что западные государства
могут
использовать
ситуацию,
создаваемую
революционно-освободительными
движениями в тактическом противостоянии против большевиков, но не пытаются
сколько-нибудь серьезно помогать этим движениям для победы. Второй вывод, о
котором уже шла речь, такой, что революционные антибольшевицкие движения при
современном международном порядке не могут расчитывать на то, что большие их