зоны Германии. С того момента Берлин окончательно был разделен на две части:
восточную под московско-большевицким влиянием, и западную, которая имеет права
одной из западногерманских земель. Вопрос Берлина всплывает постоянно и
провоцирует столкновения между западными союзниками и Бонном с одной стороны, и
Москвой – с другой. В 1959 году он снова обострился и угрожал даже возможностью
мировой войны.) вытолкнуло на дневной свет более глубокие течения и скрытые силы,
которые влияют на формирование публичного мнения и политики западных государств.
Центральное место среди них занимает вопрос войны. Его рассматривают все серьезнее,
в аспекте закономерного развития неотвратимого конфликта между двумя мирами. В
этом вопросе сталкиваются также и внутренние противоположные позиции, которые
присущи Западу.
С одной стороны значительно укрепилась и четко обозначилась более твердая
позиция западных государств против планов советской ползучей агрессии. Решение не
идти на дальнейшие уступки и не сдавать позиций на участке Берлина уже не
ограничивается дипломатией и правовой стороной. Дело рассматривается открыто в
аспекте
большевицких
односторонних
насильственных
поползновений
и
соответствующей военной реакции Запада. Возможность возникновения войны из таких
конфликтов, отрицание мысли об их локализации и предостережение от
последовательного ее перехода в глобальную атомную войну – поставлены на повестку
дня авторитетными политическими заявлениями. Если западные государства твердо и
нерушимо будут стоять на тех позициях, которые они заняли в деле Берлина, то это
будет важным шагом вперед на пути противодействия наступлению московского
империализма.
Но этот процесс кристаллизации в позиции Запада имеет и другую сторону. Не
менее отчетливо выступают и пораженческие тенденции, проявления полного
капитулянтства перед большевицкой угрозой. При этом мы не касаемся тех элементов и
течений, которые, имея какое-нибудь родство с коммунизмом, не считают большевизм
наибольшим злом, недооценивают его угрозу. Но есть и такие, которые понимают
хорошо, что такое большевизм, и какую угрозу он несет другим народам, однако не
колеблются упорно выступать против последовательной борьбы с его наступлением, в
том числе и военными противодействиями, их главным мотивом является страх перед
атомной войной.
В публичных обсуждениях вопросов войны подают голос размышления,
доведенные до крайней экстремальности. Рассматривается альтернатива: большевицкое
рабство, или атомная война? Первое или второе – как окончательное последствие выбора
одного из противоположных путей. Рассматривание такой гипертрофированной
ситуации, которая вне этой альтернативы не оставляет другого выхода, должно показать
окончательные результаты двух противоположных позиций, которые существуют в
политике Запада. То есть – твердого курса сопротивления любой большевицкой
агрессии, не исключая и войны, и примиренческой политики постоянных уступок. Речь
не идет, однако, о чисто теоретических дискуссиях, об условных ситуациях и
аргументах. Эти дискуссии и аргументы должны служить актуальной, деятельной
политике и формировать ее.
Альтернативу: «капитуляция перед большевизмом, или атомная война» –
выдвигают противники вооруженной обороны, чтобы обосновать и подчеркнуть ее
бесперспективность. Некоторые из них не опровергают ту страшную угрозу, которую
готовит большевицкая Москва народам, попадающим под ее агрессию. Но свою позицию
они мотивируют такими размышлениями: «Если бы западные народы, в частности,
европейские, даже попали бы в большевицкую неволю, то вопреки тяжелейшему
лихолетью, страшным опустошениям в духовной, экономической и общественно-
политической жизни, они спасли бы, хотя бы свою физически-биологическую
субстанцию. Дальнейшая жизнь имела бы все-таки перспективы поправки их положения.
Напротив, атомная война должна будет принести физическое, биологическое