народов мира. Этот процесс происходит все быстрее. В конце Второй Мировой войны
СССР был крайне истощен, расшатан и держался на ногах только благодаря остаткам
союзной материально-технической помощи. При благосклонном отношении западных
союзников большевики завладели еще и другими странами Центральной Европы,
наводнив их своей армией и частями НКВД. А огромные военные припасы, захваченные
в Китае и Манчжурии, оставленные японской армией, которую победили американцы,
стали основой для усиления коммунистической агрессии Китая.
Какое же огромное изменение положения и соотношения сил с вредом для
Запада произошло за такой короткий срок! Сегодня СССР имеет во много раз больше
дивизий, готовых к войне, чем все западные государства вместе взятые. Многотысячные
ВВС, наибольший в мире подводный флот, применение самых новых технических
изобретений, атомное и водородное вооружение в большевицких рядах составляют
непосредственную угрозу даже для американской территории. А над всей Западной
Европой висит марево затопления не только большевицкими, но и китайскими
коммунистическими ордами.
К такому положению привела политика сердечного союзничества во время
войны, пассивного отношения к большевицким агрессиям и равнодушие к судьбе
порабощенных народов. Независимо от такого катастрофического развития и грозного
опыта, в западных государствах еще не прекратилась политика поиска мирного
сосуществования с большевиками на базе сохранения статус-кво.
Москва удачно использует слабости западной политики и умело разыгрывает
их. Чередование этапов временной напряженности с этапами различных обострений
коммунистического агрессивного напора на различных частичных фронтах является
смыслом московской стратегии. Эта стратегия служит для широкого осуществления
империалистических наскоков, овладевания и эксплуатации захваченных территорий и
подготовки очередных нападений.
Хотя Соединенные Штаты Америки в большей мере, чем остальные
великодержавы Запада, склоняются к недопущению дальнейшего продвижения
большевицкого наступления на каждом из направлений, но, благодаря близорукости и
слабости своих союзников, не могут основательно и решительно изменить развитие
событий. При таком укладе противоположных тенденций западного мира далеко до того,
чтобы политика западных государств вырвала у большевиков инициативу и перешла в
контрнаступление, вместо того, чтобы продолжать обреченную стратегию сдерживания
врага на позициях все худших для себя с каждым разом. В такой безрадостной позиции
Запада против своего смертельного врага коренится легкомысленное отношение к
освободительной борьбе Украины и других порабощенных Москвой народов.
Украинская национально-освободительная борьба, по сути, является обороной
самобытного существования и свободного развития собственной нации. Но вместе с тем
она попадает в самое сердце большевицкого империализма. Победа украинских
освободительных устремлений, уничтожение московско-коммунистического господства
в Украине и создание Самостоятельного Украинского Государства – означало бы
основной крах сил московской агрессии.
Западная политика знает об этом очень хорошо, и поэтому считает открытую
поддержку дела освобождения Украины наступлением на главные атакующие позиции
империализма СССР. А на это она все еще никак не может решиться. Когда же кое-где, в
частности в Соединенных Штатах Америки, проявляются тенденции, чтобы перейти к
политике наступления против большевизма, то их сразу же обессиливает другая
слабость. Вместо того чтобы решиться на борьбу против московского империализма в
целом, создаются искусственные и нереальные планы отделить большевизм от коренного
московского империализма. Отдельные американские круги придерживаются мысли, что
если не затрагивать присущие московскому народу империалистические тенденции, а
бороться только против коммунистического режима и коммунистической системы, то
можно будет привлечь большую часть московского народа к борьбе против большевизма