часть народа. Широкие народные массы проявляют свое отношение прямым участием в
политических акциях, своей поддержкой, равнодушием или нерасположением к
начинаниям отдельных организованных политических сред. Иногда за одним движением
может идти подавляющее большинство народа, весь актив, а другие группировки могут
оставаться одиноки. Вот и в нашем действии обращаем внимание главным образом на
народные массы, их активизируем, присоединяем к нашим акциям, к борьбе, на них
ставим, так как только активное участие масс может дать освободительному движению
необходимую для победы динамику.
Но в политической жизни некоторую играет роль и само существование
политических тенденций, ячеек и групп, которые стоят вне фронта борьбы или
противопоставляются ему. Это дает врагу и противникам возможность, отбрасывая
пропорциональное силовое отношение, изображать дело так, что освободительный
революционный фронт стоит изолированный, отделенный, а значительная часть
политических сил ему противопоставляется. Внешний мир обычно слабо разбирается в
нашей действительности, не может присмотреться к фактическому состоянию, только
ориентируется на заголовки украинской политической жизни. Его можно ввести в обман,
изобразить украинскую действительность фальшиво, вредно для освободительного
фронта.
Поэтому наши старания всегда должны вестись к тому, чтобы, кроме
мобилизации фактической силы в освободительном фронте, привлекать к нему все
украинские политические факторы, чтобы в основных вопросах освобождения
украинский политический мир смотрелся снаружи как единое целое. В основе этого
должна лежать единая концепция самостийницкой политики. Но имеет также значение
соответствующее решение задачи политической репрезентации и общей политической
консолидации.
Эти главные принципы и направляющие нашей политики ОУН последовательно
реализовала. На разных этапах деятельности ОУН складывались различные условия для
освободительной политики, различные внешние обстоятельства и внутриукраинское
соотношение. В этих различных условиях была реализована одна и та же основная
политическая линия с точки зрения конечности и целесообразности освободительной
борьбы.
Но позиция и роль различных украинских политических групп и их отношение к
нашей последовательной, прямолинейной политике не имели такой же устойчивости,
проходили различные эволюции. Поэтому наше отношение к ним и весь внутренне
украинский политический уклад в разных фазах представлялись различными. Кто
смотрит на дело поверхностно, тому может показаться, что мы изменили линию нашей
внутренней политики. Эта ошибка происходит не только из-за того, что воспринимается
лишь внешний образ. Некоторые думают, что принципиальная внутренняя политика
должна быть нормирована твердо установившимися отношениями к отдельным
политическим кругам, потому, что не отдает себе отчета об основах нашей
освободительной политики.
Чтобы
указать
на
практическое
осуществление
последовательной
освободительной линии в нашей внутренней политике, осветим некоторые моменты
нашей деятельности с 1941, в том числе такие, в отношении которых есть много смутных
толкований.
Весной 1941 года, накануне взрыва немецко-советской войны стали очевидными
гитлеровские планы против Украины: обмануть туманными призывами и обещаниями,
запрячь в свой империалистический воз, а потом сделать из Украины территорию для
колонизации, хозяйственной эксплуатации и источник невольничьей рабочей силы.
Сначала, на время войны, Берлин планировал поиграть с ложью – с одной стороны,
обещать государственность, а с другой – выкручиваться военными обстоятельствами,
украинской неподготовленностью и т.п. Одним из главных аргументов гитлеровской
лицемерной политики был упрек, что украинцы неподготовлены, не объединены,
разобщены, не с кем говорить и т.п. Но при этом была ставка на стравливание одних
против других, не допуская к согласию. Тогда требованием времени стало понимание