Сейчас Луммадаленский канюк стоял перед Фредриком, улыбаясь мокрыми губами.
В небе на востоке появилась луна.
— Ты навещал Халлгрима сегодня? — спросил Фредрик.
Канюк хихикнул.
— Боморил танцует для Халлгрима ночью. Халлгрим видит, чи-хи. А ты кто такой… ты кто такой… ты кто такой? — пропел он.
— Я Фредрик, друг Халлгрима. Не знаешь, сегодня еще кто-нибудь навещал Халлгрима? Ты, великий король эльфов, все должен знать.
«Сумасшедшим известно больше того, что когда-либо узнает нормальный человек», — сказал себе Фредрик, не задумываясь о всем значении этой мысли.
— Три без трех камень на камень, чи-хи, чи-хи. — Король эльфов заплясал вокруг Фредрика.
— В самом деле, — пробормотал Фредрик. — А что еще, могущественный Боморил?
— Иные собирают обманиху, а я ем ягоды, чи-хи. — Он показал Фредрику язык.
— Конечно, конечно. Сейчас ведь осень.
Фредрик ухитрялся не отставать от чудака, продолжая задавать хитрые вопросы, надеясь хоть что-то узнать о том, что происходило на хуторе Халлгрима последние двенадцать часов. Тщетно. В туманных изречениях Луммедаленского канюка не просматривалось никакого смысла.
Проплясав вместе с ним почти до конца аллеи, Фредрик сдался и пошел обратно к дому. При яркой луне было отлично видно дорогу.
Шел первый час, когда он наконец сел за руль и поехал домой, в город.
Дома Фредерик откупорил бутылку марочного бордо «Шато Дюкрю Бокайу». Хорошенько насладившись запахом букета, чихнул три раза, потом сделал добрый глоток. Всю остальную часть ночи он просидел в бездумной дреме перед столом, на котором лежал окровавленный камень.
Стерильная столешница конторки Скарпхедина Ульсена была все такой же стерильной. Часы показывали без четверти двенадцать, его ввели в курс дела, и он отчетливо представлял себе роль одного конкретного лица во вчерашнем убийстве.
Поднявшись со стула, он доковылял до полки с двадцатью четырьмя пустыми скоросшивателями, взял одну из стоявших там двух книг, открыл ее наугад и прочитал вслух английский текст:
«Прежде чем рассматривать особенности энергий, заключенных в кристаллах, полезно разделить эти энергии на две различные группы. К первой отнесем так называемые материальные энергии, то есть те виды энергии, которые поддаются измерению современными научными методами, сюда относятся электричество, свет, тепло, энергия механического движения. Вторую группу тогда составят духовные энергии, то есть энергии, не поддающиеся измерению существующими методами, например, энергия мысли…»
Поставив книгу на место, он посмотрел на матовое стекло в двери, никого не увидев в коридоре, и подумал: «Остается только, как и прежде, одному отведать хорошую трапезу. В „Д'Артаньяне“. Ситуация не позволяет пригласить ее. Это может все испортить. Я вышел на след. Иду».
Полчаса спустя он сидел за уединенным столиком в упомянутом изысканном ресторане, и когда официант Бу принес меню, приветствуя с улыбкой постоянного посетителя, по всему телу Скарпхедина Ульсена разлилось блаженное чувство.
— Утка по-гасконски, дежурный сыр и фрукты, — заказал он на безупречном французском языке.
Последовало горячее обсуждение белых вин, которое завершилось полным согласием сторон.
В разгар трапезы Скарпхедин Ульсен вдруг отложил в сторону ложку для соуса, устремил взгляд куда-то в пустоту, потом подозвал официанта.
— Извини, — сказал он, — но ведь это как будто называется апельсиновым соусом? Тебе не кажется, что в нем немного недостает померанцевой кислоты?
— В самом деле, черт подери! — согласился Бу. — Я подскажу Фредди.
Он повернулся, чтобы уйти, но Скарпхедин остановил его.
— И еще одно… — Он неловко прокашлялся. — Луммедален… Ты хорошо знаешь те места?
— Ну-у-у, — протянул Бу, — как сказать. Мы ездили туда собирать грибы и ягоды.
— Вот именно, — кивнул Скарпхедин. — Не буду касаться деталей трагедии, свидетелями которой вы стали вчера. Только один вопрос: случайно, вы не заметили, чтобы кто-то — кто-то посторонний — подобрал некий предмет на дорожном полотне? Что-нибудь вроде большого камня?
Бу подпер рукой подбородок, как будто задумался, удивленный таким вопросом.
— Нет, — твердо произнес он наконец. — Ничего такого не видели. Как с вином — угадали?
Скарпхедин рассеянно кивнул. После чего вдруг резко задал новый вопрос:
— Что делал твой шеф, Фредди Нильсен, вчера утром в Национальной галерее? Он тоже пришел полюбоваться ассирийским царем Ашшурбанипалом?