– Вот она, Ваша Милость, – тоскливо промямлил Ридрих. – Пришлось связать. Она напала на меня.
– Раньше такое бывало?
– Я же говорил, что нет. Зря я отдал ее вам. Это после вас она будто взбесилась.
– Да ладно, не прибедняйся. Ты неплохо заработал на ней, – хохотнул мужчина, – а заодно я избавил тебя от этой проблемы, обменяв на кругленькую сумму. Разве не так?
– Да, Ваша Милость, что прикажете делать?
– Пусть приготовят лошадей, и скажи моим людям, что мы отбываем сразу после обеда.
Ридрих поспешил выполнить приказ, желая поскорее выдворить таких проблемных гостей из своего трактира.
Эсмиль не могла поверить в то, что слышала. Ее продали? Продали!!! И кому? Этому неотесанному мужлану в кожаных штанах? Грубому и заросшему, как настоящий зверь? Да он и есть самое настоящее похотливое животное, способное жить лишь своими инстинктами!
Она яростно задергалась, когда он нагнулся и осторожно отвел волосы с ее лица.
– Красавица, – лэр довольно щелкнул языком, – хоть и потрепана слегка.
– Ты! Грязный сын шакала! – девушка буквально выплюнула эти слова. – Только попробуй меня тронуть!
– И что же ты сделаешь, моя маленькая рабыня? – рассмеялся он. – Убьешь меня? По-моему, ты сейчас не в том положении, чтобы угрожать.
Дарвейн надавил коленом ей между лопаток и начал развязывать веревки.
– Постарайся быть послушной девочкой и, кто знает, вдруг я окажусь щедрее и нежнее твоего предыдущего хозяина. Но если будешь доставлять мне проблемы, то узнаешь, насколько я могу быть жестким.
– О да! Это я уже узнала! – прошипела Эсмиль.
– Нет, дорогая, пока я был с тобой очень мил, – пробормотал мужчина, сражаясь с узлами.
Девушка застонала от боли, когда кровь наполнила затекшие мышцы. Будто тысячи крошечных игл вонзились в ее кожу – это возвращались к жизни уснувшие нервные окончания.
Дарвейн развязал последний узел и довольно нелюбезно вздернул свою рабыню на подгибающиеся ноги.
– Надеюсь, мы с тобой договорились, – проговорил он, сжав пальцами ее подбородок и глядя прямо в глаза предупреждающим взглядом, – ты слушаешься меня во всем, а я стараюсь быть тебе добрым хозяином.
– Это какая-то ошибка, – пробормотала девушка, беспомощно пытаясь отвернуться, – я не рабыня. Я оказалась здесь по ошибке. Отведите меня к хозяйке этого заведения, и я все объясню. Я могу хорошо заплатить за свою свободу!
Мужчина весело расхохотался.
– Хозяйка! Это ж надо такое сказать! И когда это в Ангрейде женщина была хозяйкой хотя бы собственной жизни?!
– Что вы хотите этим сказать? Я не рабыня, я наследница высшего Дома Маренкеш. Вы можете получить за меня хороший выкуп. Неужели вам помешают несколько тысяч скерций?
– Милая, – сказал Дарвейн, все еще посмеиваясь, – ты весьма забавна. В Ангрейде не ходят скерции. Это дутое золото ходит только на Южном материке, а мы, северяне, больше доверяем полновесному кертингу. Так что перестань говорить глупости, а еще лучше, используй свой прелестный ротик по назначению.
Брови девушки удивленно приподнялись.
– Ах, да, я и забыл. Ты же совсем невинна, – он покачал головой и окинул ее недвусмысленным взглядом, – но это мы легко исправим. Позже.
– Подожди! – Эсмиль схватила его за руки, – объясни, что означают твои слова? Где я сейчас нахожусь?
Он бросил в ее сторону недовольный взгляд и покачал головой:
– Не старайся, я не поверю в твое сумасшествие. Ты выглядишь чересчур хладнокровной для блаженной. Поэтому перестань изображать слабоумную, пока я не наказал тебя. Осмотрись вокруг. Что ты видишь? Думаю, мне нет нужды отвечать на твои глупые вопросы.
Крепко держа ее за руку, Дарвейн поднялся по лестнице в отведенную ему комнату. Здесь уже ничто не напоминало о ночном происшествии: ванну вынесли, пол протерли. Даже постель поменяли, и от свежих простыней едва ощутимо пахло лавандой.
Эсмиль на мгновение замешкалась в дверях. Ее вдруг сковало странное ощущение. Стоило лишь увидеть эту комнату, как воспоминания об унижении, что пришлось пережить в этих стенах, заставили девушку залиться горячим румянцем.
Облизав губы, Эсмиль невольно вспомнила, какие твердые ладони у Дарвейна и как жестко они держали ее тогда, вжимая лицом в подушку. Вспомнила запах его пота, остро-пряный, мужской, будто наяву ощутила вес горячего тела и ту силу, что бурлила у него под кожей. Странный жар пробежал по ее телу, заставив сердце забиться сильнее.
Мужчина с усмешкой сжал плечи девушки и нагнулся, с шумом втягивая аромат ее шеи.