Тем не менее она энергично боролась сама с собой. Разве мог Генри осуществить ее пылкие желания? Мог ли он окружить ее всеми благами самой утонченной роскоши? Она знала, что нет. Ему сердце, другому руку, может быть, его брату Нигелю, — подсказал ей демон гордости и тщеславия.
Бэла Мейноринг была действительно очаровательным созданием, роста немного выше среднего, прекрасно сложена и грациозна. Ее большие темно-голубые глаза умели бросать взгляды, проникавшие в самую душу. Природа вообще ничего не пожалела для нее, а искусство окончательно отшлифовало этот бриллиант. Бэла хорошо знала цену своей красоте и, приученная с детства, умела пользоваться своими достоинствами с редким искусством. Она умела так небрежно и так красиво упасть на софу, что опьяняла своими движениями всех своих бесчисленных поклонников.
Но сегодня ей было не до пластических поз. Она то вскакивала, бегала по салону, останавливалась у окна, бросая взгляды на дорогу, то опять садилась и погружалась в глубокое тревожное размышление.
Что она ответит? Как сделать так, чтобы смягчить отказ? Она не сомневалась, что разобьет сердце любящего человека, но искала слов, чтобы преподнести свой отказ в более мягкой форме. Она уже почти приготовила трудный ответ, как вдруг рыдания подступили к ее горлу. В конце концов ведь нужно сказать «нет», и одно это простое, но жесткое слово разрушало все здание ее хитросплетений.
В один момент, уступая более чистому естественному чувству, она чуть не изменила своего намерения и чуть не решила выйти замуж за Генри, несмотря на его бедность, несмотря на советы матери.
Но это благородное решение промелькнуло только как молния в ее мозгу, и только еще больше сгустило тучи, нависшие над ее судьбой; что, если она поддастся слабости и уступит увлечению молодости и любви? Муж, лишенный наследства! Да ведь тысячи фунтов — все состояние Генри — хватит только на свадебную корзинку и брачные празднества! Мать ее, несомненно, обладает практическим умом. Да и дочерний долг обязывает повиноваться родителям.
Еще и другая мысль утвердила ее в этом решении. Она была твердо уверена в чувстве Генри и в том, что всегда сможет его вернуть. Возможно, что генерал Гардинг раскается и уничтожит завещание, продиктованное в минуту гнева и досады. Миссис Мейноринг знала генерала, как человека, который никогда не изменяет того, что сделал. Но Бэла думала по-другому. Она смотрела на будущее сквозь призму надежды, освещенную любовью.
В таком тревожном настроении духа находилась мисс Мейноринг, когда грум доложил о приезде Генри Гардинга и ввел его в салон. Возможно, что при виде красивого элегантного молодого человека ее решение снова поколебалось. Но это продолжалось только один момент, мысль о лишении наследства вернула ей силы.
Она не ошиблась насчет причины посещения Генри. Во время последнего свидания они обменялись таким обещанием, которое не могло оставить никакого сомнения.
С откровенностью искренности, присущей его характеру и не допускающей задней мысли в других, Генри просил Бэлу сделаться его женой.
Последовавший ответ поразил его в самое сердце. Это не был категорический отказ, но молодая девушка подчиняла свое согласие решению матери.
Генри не мог этого понять. Эта величественная и в его глазах всемогущая красота вдруг должна была подчинить свое счастье желанию капризной и эгоистической матери? Удар был неожиданным и тем более тяжелым, что предвещал несогласие миссис Мейноринг.
Не в характере Генри было оставаться в неизвестности. Он тотчас же попросил разрешения поговорить со вдовой.